Мы опаздывали в театр, на балет. Оставалось пятнадцать минут. Троллейбусная остановка была совсем близко. Быстрей, быстрей, быстрей...
- Смотри, - испуганно сказала Галя, моя дочь.
Я посмотрел.
Слева от дорожки стояла большая белая коза, а рядом с ней сидела старушка. Собственно, она не сидела, а медленно сползала на землю.
- Пьяная? - предположил Костя, мой зять. - Нет, ей плохо, - сказала Галя. - Поможем? - спросил я.
Мы свернули с тропинки и подошли поближе.
- Вам плохо? - мы склонились над старушкой. - Ноги не держат, - прошептала она.
Мы схватили её под руки и попытались усадить на камушек.
- Нормально? - спросил я. - Да, уже лучше, - ответила старушка.
Мы повернулись, чтоб продолжить путь. Ведь мы опаздывали в театр. За спиной раздался глухой звук. В ту же минуту тревожно заблеяла коза.
Оказалось, что старушка снова была на земле.
Мы вновь её подняли.
- Где Вы живете, бабушка? - спросила Галя. - На Полтавской, - едва слышно прошептала она. - Давайте, мы отведем Вас домой, - предложил Костя. - Отведите. Только мою Марточку не забудьте.
Марта стояла рядом. Это была очень большая безрогая коза. Выпученными глазами она испуганно смотрела на старушку.
Галя взялась за веревку, которая была привязана к шее козы и повела её. Мы подхватили старушку под руки и не спеша двинулись на улицу Полтавскую.
Впереди шла Галя, в красном нарядном платье, в руке она держала длинную верёвку, толстая коза послушно семенила следом. Чуть отставая шли мы с Костей и медленно вели под руки нашу бледную старушку.
Мы расспрашивали бабулю. Про жизнь, про здоровье, про козу.
Оказалось, что старушке уже почти девяносто лет. Небольшой домик, в котором она жила, был совсем рядом. Всё семейство старушки состояло из козы и собаки. По крайней мере, так она нам сказала.
Меня поразило поведение козы.
Всю дорогу она тревожно оглядывалась, останавливалась и пристально смотрела на старушку. Нет, она не просто смотрела. В её взгляде был тревожный вопрос.
"Ну как ты, родимая?" - казалось, спрашивала коза.
И при этом она изредка громко блеяла.
- Нормально, Марточка, всё нормально, - тихо говорила старушка. - Сколько же лет вашей козе? - поинтересовался я. - Марточка тоже старенькая, ей восемь лет, - ответила старушка. - Смотрите, как она переживает за Вас, - сказал я. - Да, мы с Мартой одна семья.
Услышав своё имя, коза вновь остановилась и посмотрела на старушку.
- Мы идём домой, Марточка, мы идём домой, - ласково сказала старушка.
Коза явно нервничала. Было очевидно, что состояние бабули её тревожит.
- Давайте мы сообщим вашим родственникам, что Вам плохо, - предложил Костя. - У меня никого нет, только Марта и Полкан, - ответила старушка.
Мы свернули на Полтавскую.
- Вот тут мы и живём, - сказала старушка и показала на небольшие ворота.
Ключ от ворот висел у старушки на шеё на длинном шнурке. Я вставил его в замочную скважину. Во дворе залаял пёс. Очевидно, это был вышеупомянутый Полкан.
Дверь открылась, и мы зашли во двор. Галя остановилась, а коза решительно, по-хозяйски прошла вперед.
- Замолчи, Полкан, - тихо произнесла старушка.
Но пёс продолжал лаять. Он знал свои обязанности. И тут коза опустила свою безрогую башку и решительно пошла на Полкана. Тот взвизгнул и вмиг оказался в своей будке. Больше он на нас не лаял.
- Марточка у нас главная, - устало улыбнулась старушка.
Я посмотрел на её лицо. Оно уже не было таким бледным.
- Как Вы себя чувствуете? - спросил я. - Спасибо, уже лучше. Сейчас я отлежусь и буду доить Марточку. - Ну, тогда мы пойдём? - Конечно, огромное вам спасибо.
Мы пошли к выходу.
Закрывая дверь, я оглянулся. Коза стояла рядом со старушкой, уткнувшись головой в её юбку. Какое-то щемящее чувство охватило меня.
"Мы - одна семья", - вспомнились мне слова старушки.
В театр мы опоздали, и балет мне не понравился.
Наверное потому, что я всё время думал про старушку и её белую козу.
