Все любят поговорить. И в странной семейке, как ни странно, тоже любят обсудить всякие там интересные темы за ужином. Когда все, наконец, собираются вместе, после тренировок и работы. Говорят Кастинсы о прочитанных книгах, о фильмах, о скором приезде бабушки из Калининграда, о хоккее. Да мало ли о чем можно поговорить с близкими людьми! Но если вдруг Илзе начинает: «А Ирма, ну, та, что в веснушках, такая неуклюжая…». Или Иван заикнется: «А парень из другой команды, хоть и старше меня, вообще играть не умеет…», как папос или мамос сразу же говорят:
- Стоп! Поговорим о погоде.
И все сразу всё понимают и меняют тему. Не принято у них говорить плохо о других людях, или смеяться над ними. Ни на одном из двух известных им языков. Вот не принято и все! Нехорошо это. Мамос всегда говорит:
- Громче всего смеются над чужими недостатками те люди, кто хочет скрыть свои!
Или:
- Гадкий утенок стал лебедем!
И еще:
- Лучше промолчать, чем сказать ненужное слово!
Всего и не вспомнишь! А папос ничего не говорит, он тут же бежит в кабинет записывать то, что сказала мама. А присказка о погоде появилась, когда однажды Илзе слишком уж раскричалась об «ужасном» платье одной своей одноклассницы. Мама тогда сказала:
- Так, Лиза, давай поступать, как англичане. Если им не хочется говорить о чем-нибудь хорошем, они говорят о погоде!
Всем эта идея очень понравилась. Причем замечание про погоду могут вставить не только взрослые, но и Иван с Илзе. Если, к примеру, папа начнет ворчать по поводу усов и близорукости какого-то издателя, сын запросто может ввернуть:
- Папа, посмотри, какая погода замечательная!
И это в феврале месяце, когда холодный ветер, того и гляди, унесет куда-нибудь высокие сосны за холмом вместе с крышей белого домика. Но папос все понимает и начинает читать недавно написанную сказку. А мама улыбается.
Иван всегда с удивлением слушает рассказы одноклассников и ребят из спортивной секции о том, что их родители ругаются. Дома у них ссор не бывает, и если уж кто начинает ругаться, то точно не мамос с папосом. Это у них с Лизкой бывают, как говорят родители, «словесные дуэли, переходящие в оскорбления действием». Если и спорят иногда родители, то тихо и незаметно для детей. Наблюдательный Иван давно понял, когда взрослые бывают «не в духе». Верный признак тучи на горизонте, это когда мама обращается к папе с прямо таки обезоруживающей вежливостью, и не иначе, как по имени-отчеству. Например:
- Андрей Юрайсович, не будете ли вы так любезны слегка подвинуться, чтобы я, чего доброго, не пролила на вас чашечку горячего кофе?
А папос отвечает, таким же медовым голоском:
- Конечно, Катрин Игоревна, с удовольствием отодвинусь, чтобы вам потом всю жизнь стыдно не было, за ошпаренного мужа!
И все в том же духе. Правда, случается такое редко, и проходят такие дни быстро.
Детей у Кастинсов тоже ругать и наказывать не любят. Во-первых – не за что. А во-вторых, и мамос и папос считают, что наказанием и криком ничего не добьешься. С этим категорически не согласна калининградская бабушка, но ей разойтись не дают. Есть у родителей Ивана, что называется, дар убеждения. Кого угодно убедят, даже бабушку. Только один раз дело почти дошло до серьезного наказания, это когда Илзе во время матча подралась с мальчиком из команды соперников. По ее рассказу, тот начал задирать и дразнить ее первым, ну, и она в долгу не осталась. В итоге все закончилось потасовкой, а Лизку удалили с площадки до конца игры. Да еще и приписали шесть матчей дис-ква-ли-фи-ка-ции. Отстранили на три игры – за удар соперника. А еще на три за то, что укусила арбитра, когда тот оттаскивал ее от распростертого на льду тела. Вот тогда родители по-настоящему рассердились. Даже собрали семейный совет. Нет, они не кричали и не ругались, просто мама сказала тихим и спокойным голосом:
- Дочь, когда мы решили, что ты будешь заниматься спортом, мы не думали, что хоккей может так повлиять на тебя. Мы бы не хотели, чтобы ты стала агрессивной и грубой.
Илзе, конечно, покраснела до самых корней своих белых волос.
- Мне жаль, что вам было стыдно за меня, - прошептала она, - я больше не буду драться.
- Нам не было стыдно, дочь, - ответила мама все тем же тихим голосом, - нам было очень грустно. Давай подумаем, чем бы ты хотела заниматься еще, кроме хоккея?
Тут Лизка расплакалась. Играть она очень любила. Но родители были непреклонны. Иван было подумал, что ходить ему теперь на тренировки одному, но ситуацию спас тренер. Он пришел на следующий день после матча и долго разговаривал с родителями на кухне. Илзе плакала в своей комнате, а Ивана периодически отгоняли от дверей, чтобы не подслушивал. Но ему удалось понять, что тренер Лизку защищает, а еще говорит о каких-то провокациях и настоящем «игровом» темпераменте. Илзе тогда простили – условно, до первой драки. Она держится вот уже почти целый год, но теперь ей, конечно, легче. Потому что не приходится играть против мальчиков.
|
