Людмила Уланова
Из рассказов девочки Лёльки
С кем я дружу
Художник Вероника Попова
—
Опять два часа висишь на телефоне! — сердится бабушка. — А вдруг мне кто-то
позвонить хочет и не может пробиться?
Ну
всё, если бабушка начала сгонять меня с телефона, разговор лучше прекратить,
всё равно покоя не даст. Я быстро прощаюсь и вешаю трубку.
—
Опять со своей Розой болтала?
Я
киваю.
—
Не понимаю я тебя, — говорит бабушка, — ну что за дружба такая телефонная? Если
уж она так далеко живёт, значит, дружи с кем-нибудь, кто поближе. Что, девочек
в доме мало? Вон Настя какая всегда аккуратная, нарядная. А Даша какая
умненькая! Чем они тебе плохи?
Эх,
ну как объяснить бабушке, что дружишь не с тем, кто рядом, а с тем, с кем
дружится! Ну вот что делать, если с Настей мне скучно? Придёшь к ней в гости,
она вытащит целую кучу каких-то сумочек, косметичек, шкатулок и начинает оттуда
вываливать лаки, духи, помаду, заколки, брошки, кулончики, брелочки, цепочки. И
всё это показывает, показывает, пока у меня перед глазами карусель не начнёт
крутиться. Нет, первый раз мне было интересно. А потом надоело. У Насти и
разговоры все об одном:
—
Вот смотри: если я накрашу ногти этим лаком с блёстками и лак для волос тоже
возьму с блёстками, а ещё надену вот эти блестящие бусики и браслеты, на кого я
буду похожа?
—
На новогоднюю ёлку, — честно отвечаю я.
—
Ничего ты, Лёлька, не понимаешь! На принцессу я буду похожа.
—
Может, лучше поиграем во что-нибудь?
—
Да, давай играть! Давай я буду принцесса и буду собираться на бал, а ты будешь
моя служанка и будешь помогать мне наряжаться! Только не сломай ничего и не
пролей!
Тоска.
Даша,
конечно, не такая зануда. И с одной стороны, мне к ней нравится ходить, потому
что у неё живёт самый настоящий хорёк. Не дикий, конечно, а домашний. А с
другой стороны, Дашка ужасная врушка. И вообще хитрая.
Хоря
очень любит грызть резину. Хоря — это хорька так зовут. Если бы у меня был
хорёк, я бы его как-нибудь поинтереснее назвала. Но Дашке это, кажется, неважно.
Ей важно, что Хоря обожает ластики и резиновые шлёпанцы. А ещё он пытается
сгрызть все липучки на кроссовках, сумках и везде где только найдёт. Теперь,
как только Дашка увидит в магазине прикольный ластик — например, в форме ягодки
или какого-нибудь зверя, — она сразу говорит родителям, что старый ластик
сжевал Хоря. Но это мелочи. Она специально скармливает хорьку подошвы старых
тапочек и кроссовок, чтобы ей купили новые, сама подсовывает ему сумки с
липучками. Родители охают, ахают, но ничего поделать не могут — не оставлять же
бедного ребёнка без обуви или рюкзака? И когда я это оханье и аханье слышу, мне
почему-то всегда бывает стыдно. Поэтому я к Даше почти перестала ходить. Художник Вероника Попова
А
с Розкой мы первый раз встретились полгода назад: мама поехала на день рождения
к своей подруге тёте Лене и взяла меня с собой. Там была тётиленина сестра со
своей дочкой.
—
Познакомься, Лёля, — сказала тётя Лена, — моя племянница Роза.
А
её сестра добавила:
—
Вот, назвала так дочку, чтобы она выросла похожей на прекрасный цветок. Но пока
нам всё больше не розы, а шипы достаются.
—
Шипы, шипы, — прошипела Роза, худенькая чёрненькая девочка в футболке и
потёртых джинсах, коротко стриженная, но при этом всё равно лохматая, — а вот
не надо было такое дурацкое имя давать, тогда бы и шипов не было.
Представляю,
как ей было неприятно, что её мама при всех о ней такое говорит. Хорошо, что
мои родители так не делают.
—
Пошли, — кивнула мне Роза на дверь соседней комнаты. — Ненавижу своё цветочное
имя, — сказала она, когда мы остались одни.
Мне
захотелось как-то её утешить:
—
А у меня имя тоже почти цветочное.
—
Как это? Ты же Лёля?
—
А у меня полное имя — Маргарита. Хочешь, называй меня Маргаритка? Это тоже
цветок.
—
Ты настоящий друг! — Розка хлопнула меня по плечу так, что я чуть не упала. — А
давай мы с тобой свою планету придумаем?
—
Давай! — сразу согласилась я. — А как назовём?
В
этот момент мы услышали из соседней комнаты голос тёти Лены. Она говорила
гостям:
—
Кто ещё не пробовал тарталетки? Налетайте, разбирайте!
—
О! — сказала Розка. — У нас будет планета Тарталета.
—
А вот здесь кулебяка, если кто ещё не видел! — продолжала угощать тётя Лена.
—
И пусть на планету Тарталету нападут злобные пришельцы с планеты Кулебяки, —
предложила я.
—
Точно!
Весь
вечер мы придумывали, как выглядят жители этих планет, в каких домах живут, на
чём летают. Наши мамы с трудом затащили нас за стол. Мы быстренько поели, чтобы
от нас отстали, и убежали обратно. Кстати, тарталетки оказались корзиночками из
теста, наполненными каким-то салатом, а кулебяка —длинным пирогом с капустой. В
общем, ничего интересного.
Художник Леонид Левицкий
Теперь
мы с Розкой каждый день созваниваемся и рассказываем друг другу тарталетские
новости. Встречаться у нас почти не получается — живёт Розка на другом конце
города, одних нас родители не отпускают, а ездить с нами им некогда. Мы за это
время виделись всего два раза. Так что остаётся только телефон. Вот и сегодня у
нас был очень важный разговор: Розка мне рассказала, что адмирал кулебякского
космического флота Капуган обманом завлёк на свой корабль доверчивого
тарталетского принца Профитроля. Там он собирался его загипнотизировать и
превратить в шпиона. А что было дальше, мне узнать не удалось, помешала
бабушка.
Я
сидела и думала, как выручить принца, и тут пришла мама.
—
Мам, — спросила я, — а когда вы с тётей Леной в детстве играли, как у вас
планета называлась?
—
Нототения.
—
Ой. Это же вроде рыба какая-то?
—
Ну и что? Зато какое название красивое! На одной половине планеты жили храбрые
и весёлые ноты, а на другой коварные тени. Погоди… а откуда ты вообще знаешь,
что у нас была своя планета?
—
Догадалась, — гордо ответила я.
Зазвонил
телефон. Я бросилась снимать трубку: думала, Розка звонит. Но это была Даша.
—
Лёль, зайди ко мне, что покажу-у-у-у!
Дашу
я не очень-то хотела видеть, но зато соскучилась по Хоре. Поэтому решила зайти.
Всего-то и надо было подняться на два этажа. У двери я столкнулась с Настей —
значит, Дашка и её позвала.
—
Девчонки, — зашептала Дашка, когда мы закрылись в её комнате, — смотрите, какие
мне мама босоножки суперские купила! Мне старые надоели, так я ей сказала, что
их Хорька испортил.
—
Постой, — не поняла я, — ты же говорила, что хорьки кожу не грызут?
—
Ну, подумаешь, не грызут… я сама немножко ножницами порезала и маме показала.
Она, конечно, удивилась, но ничего, поверила. Может, у нашего хорька вкусы
особенные.
—
Ну, Дашка, ты вообще-е-е! — восхищённо протянула Настя. — И босоножки такие
классненькие!
— Босоножки — ерунда. Я тут такое придумала! Сколько раз
я родителям говорила, чтобы они мне мебель новую купили! Хочу компьютерный стол
и кресло вертящееся. А то у меня стол деревянный, стул деревянный — как в
деревянном веке!
— Не было такого века. Каменный был!
— Да ну тебя, Лёлька, — отмахнулась Настя, — какая
разница? Даш, и чего? Что ты придумала?
— Уговорю маму морскую свинку завести. Она согласится,
она животных любит. А морские свинки — они знаете как дерево грызут? Им только
дай! Мой стол погрызть, и стул, и шкаф — это им раз плюнуть! Так что будет у
меня новая мебель, вот увидите!
Тут в комнату заглянула Дашина мама:
— Девочки, а пойдёмте чай пить?
— Спасибо, мне домой нужно! — мне опять было ужасно
стыдно и хотелось скорее убежать. Я и убежала.
— Ты чего такая невесёлая вернулась? — спросила мама. —
Не поссорились? А тебе Роза звонила.
Я понеслась к телефону и быстро набрала Розкин номер.
— С вами говорит дежурный справочный робот Тарталетского
центра связи. Слушайте последние новости, — раздался бодрый Розкин голос, —
храбрый генерал Канцтовар освободил принца Профитроля из щупалец вражеского адмирала!
— Ура! Но у нас новое бедствие — на Тарталету напала стая
космических свиней. Они грызут тарталетские деревья и пытаются уничтожить всю
мебель в тарталетских домах. Надо что-то с этим делать!
— Задача ясна. Будем решать.
Вошла бабушка. Я быстро сказала Розке «Пока!» и повесила
трубку. А бабушка опять взялась за своё:
— Снова с Розой болтала? Что же ты от Даши так быстро
вернулась? Никак не пойму, почему ты с ней не дружишь.
— Понимаешь, бабушка, Даша превратилась в космическую
свинью, — сказала я. И ушла в свою комнату. Чтобы ничего не объяснять. |