Отец Мышь лежал в постели, завернувшись в самое теплое одеяло, которое только нашлось в доме. В комнате было жарко натоплено, так жарко, что оконные стекла запотели, и капельки влаги стекали на подоконник; полутемно из-за спущенных штор и, наверное, по-своему уютно, если бы… если бы не запах беды и болезни, тот неуловимый запах, который обязательно появляется там, где кому-то нездоровится. Мама Мышка сбилась с ног, стараясь угодить мужу. Она готовила все самые любимые блюда Отца Мыша, все, что он просил, заявляя, что ему непременно станет лучше после куска яблочного пирога, посыпанного сахарной пудрой. Но, стоило пирогу – сладкому, таящему во рту, - появиться на тарелке, как Отец Мышь заявлял, что передумал, что сладкое он уже давно не любит, и вообще, от него портятся зубы. Неужели никто в этом доме не может приготовить обыкновенные сырники и ватрушки? Собрав все силы, чтобы не расплакаться от усталости и обиды, Мама Мышка отправлялась печь ватрушки и лепить сырники. Самые лучшие продукты, которые берегли для праздника, доставали из сокровенных запасов, - а Отец Мышь заявлял, что ватрушки – кислые и жесткие, а сырники подгорели. Младшие дети почти все время проводили у постели папы. Стараясь угодить, они то увеличивали звук телевизора, потому что он работал слишком тихо, то, напротив, уменьшали, потому что орал слишком громко. Потом вдруг больному приходило в голову, что ему скучно, и он просил почитать ему книгу вслух. Но, стоило кому-то начать чтение, как Отец Мышь раздражался, и заявлял, что все это сплошная ерунда, и лучше бы малыш отправился учить уроки. Иногда ему приходило в голову проверить у детей уроки – и тогда надо было бежать со всех ног за учебником. Отец Мышь начинал сам читать учебник – и у него усы вставали дыбом от тех глупостей, что там написаны. Он начинал жалеть малыша и велел ему идти играть, а не портить зрение над книгами. Малыши играли, чтобы порадовать папу, да только игра у них не клеилась. Оказывается, это совсем не весело – играть, когда тебе велели. А Отцу Мышу, несмотря на все попытки угодить и исполненные капризы, становилось все хуже и хуже. - Привет, дружище! – громко, с наигранной веселостью заявил Моховик, входя в комнату, - Надеюсь, тебе уже лучше? Честное слово, здорово же ты нас напугал! Разве можно впадать в отчаяние из-за какой-то простуды?! Гном тут же осекся, встретив печальный, слегка укоризненный взгляд больного. - Большое спасибо, что вы не отказались прийти, - кротко сказал Отец Мышь слабым голосом, - Я понимаю, чего это вам стоило в такое время года, но что поделаешь – другой возможности увидеть вас у меня, скорее всего, уже не будет… - Да что ты такое говоришь?! – Моховик встревожился не на шутку, - Ведь ты поправишься совсем скоро, вот увидишь, всего лишь через недельку или другую. К тому же ты знаешь, зима не длится вечно. Когда-нибудь снег растает, придет лето, и мы еще погуляем! Вспомни, Отец Мышь, как нам было весело! - Милый, добрый мой Моховик, - трагически вздохнув, заметил Отец Мышь, - У тебя всегда было доброе сердце, но нет, не утешай меня! Я знаю, что дни мои сочтены… и даже рад этому. Ведь судьба никогда не была ко мне благосклонна! Труд, суета, семейные заботы – вот и все, что я видел в жизни. Да еще и опасности, которые ты разделял со мной, мой незабвенный друг! Честное слово, я даже рад, что наконец обрету покой… покой и тишину, и только мысль о вдове и сиротах омрачает мои последние минуты. Но я уповаю на вас, мои преданные друзья, я верю, что вы не оставите их в беде! Мама Мышка и мышата не выдержали и безудержно разрыдались. Малинка бросилась их утешать… - Конечно, не оставим, но подожди, не хорони себя заживо, - твердо сказал Моховик, - За твою жизнь ведь еще можно бороться! Мы найдем способ тебя вылечить, ты только скажи, что для тебя сделать! - Голубчик, - все так же кротко ответил Отец Мышь, но гном заметил, то тот все же слегка встревожился, - Я буду очень благодарен, если ты все же пригласишь сюда всех моих соседей и приятелей, всех, кто не спит в это время… Я хочу примириться со всеми, оставив о себе добрую память. Ведь, возможно, вы все же подумаете обо мне иногда. А лекарство… да какое лекарство вылечит старость и разбитое сердце?! Срочно собравшиеся друзья и соседи наперебой уговаривали Отца Мыша не отчаиваться. Каждый наперебой предлагал самое лучшее, надежное лекарство: белки уверяли, что лучше всего помогают уколы змеиного яда, а Зайцы – горькая настойка из сушеных мухоморов. Но Отец Мышь и слышать ничего не хотел о лечении. Он не признался бы даже самому себе, что больше всего на свете мужественный и решительный Отец Мышь боится… уколов и лечения. Да и просто болезни, когда надо лежать целые дни и выполнять все, что требует от тебя доктор. Когда все устали и вымотались от бесконечных и бесполезных препирательств, и уже думали о том, что придется применить физическую силу, маленький зайчонок Длинные Ушки прибежал навестить давнего знакомого. Малыш положил на одеяло игрушечную лодку из бересты, без особых церемоний сел на стул и, болтая лапками, сочувственно спросил: - Ты простудился, дядюшка Мышь? Заболел? Мне тебя очень жаль, правда… - Ох-охо, - вздохнул Отец Мышь, - Если бы только знал… да что ты можешь знать о болезни в твои годы, сынок! - Да что ты, дядя Мышь, я тоже болел простудой, - простодушно ответил Длинные Ушки, - И совсем недавно. Мама меня лечила – парила мне ноги и ставила горчичники. Ты знаешь, они щиплются, но не очень. Я сначала боялся… Но ты ведь очень храбрый и, наверное, ничего не боишься? Отец Мышь густо покраснел, потом стал долго и усиленно кашлять в подушку, а затем… затем сел в постели и принялся парить ноги в тазу с горячей водой. *** *** *** А тем временем Малинка о чем-то шепталась на кухне с Мамой Мышкой, Мамой Зайчихой и Белочкой. Подруги решили, что настало время колдовства – надо вызвать из чайника магический Дух Здоровья. Они немедленно отправились на опушку леса, туда, где высокие деревья постепенно переходят в небольшие рощицы молодых березок, осинок и рябин, а чуть дальше, рукой подать – бурно растет боярышник. Летом никто из лесных обитателей не выказывает особого почтения этой тонкой, юной поросли, которая занимает в семье лесных растений место младших братьев и сестер. Да, в пору щедрости, когда созревает урожай яблок, груш, слив, когда грибы сами просятся в корзины, мало кто снизойдет до скромных кисловатых ягодах, которые созревают последними. А вот зимой – тут дело другое. Прочие неженки бросают свои плоды на землю; рябина и боярышник поздней осенью избавляются только от листьев. Ягоды остаются на ветках до самой весны. Трескучий мороз заставляет из съежиться, лед покрывает их тонкой, искрящейся коркой, но они лишь становятся свежее от этого. И зимой скромные незаметные заросли превращаются в настоящую зимнюю столовую для птиц, любимое и уважаемое место в Лесу. Не будь этих настоящих зимних подвижников, приготовивших запас пищи, которая выдержит любую погоду, - и многие, очень многие лесные обитатели не встретят будущую Весну. И вот белки собрали рябину с тонких, хрупких, беззащитных веток, которые темными узорами выделялись на фоне темно-желтых, облупившихся сосновых стволов, а Мама Зайчиха, Мама Мышка и Малинка собрали яркий боярышник, чьи ветки согнулись под тяжестью снега и льда, но не сломались. Да и снега уже навалило так много, что там, где летом ветки и листья висели высоко над головой, сегодня надо было пригибаться, чтобы они случайно, в шутку не задели по ушам или по глазам. Ягоды, яркие, темные, а кое-где почти желтые, ждали, когда же они пригодятся. И вот, дождались, не затаив никаких обид за былое пренебрежение, сами просились в лапки. Дома урожай положили в чистое ведерко, чтобы он оттаял; фарфоровый чайник обдали крутым кипятком и, положив ягоды в несколько слоев на самое дно, залили горячей водой. Там они разбухали, постепенно отдавая все жизненные силы, все солнечные лучи, всю вечернюю сладкую росу, и первые прохладные ночи, и силу зимнего мороза… Когда же Отец Мышь вернулся из бани, где его без всякой пощады парили и хлестали березовым веником, рискуя растопить подкожный жир и спустить шкуру, у его постели собрались все, и Малинка внесла чайник. Стоило приоткрыть крышку – и наружу вырвался волшебный Чайный Дух. Его аромат мигом выгнал из комнаты Болезнь, и Слабость, и Капризы. С первым глотком Отец Мышь почувствовал, как по телу разбегается живительное тепло, возвращая силы и здоровье. А затем всех выгнали из комнаты, и Мама Зайчиха поставила больному свои фирменные горчичники. Это стало серьезным испытанием для пациента, но Отец Мышь, собрав волю в кулак, сам подставил спину и даже ни разу не запищал во время этой необходимой, но суровой процедуры. А разве кто-то сомневался, что все так и произойдет?
Дата публикации: 18.11.2011 (17:29)| Просмотров: 2173
| Рейтинг: 0.0/0 |
