Сказочная повесть
Часть первая
Пора музыки и любви
Глава третьяОпасность и дружба
Дни сменяли друг друга, и постепенно очарование первых теплых дней ушло, растворилось, перестало тревожить сердца. Юность еще не исчезла, но она затаилась в зарослях бурно цветущей, благоухающей сирени; закрылась, как вуалью, пушистой тополиной метелью, сбросила на землю хрустящие березовые сережки.
Яркие одуванчики, еще недавно единственные цветные пятна в молодой траве, уже приготовились сбросить крошечных парашютистов. Теперь в траве желтели лютики – куриная слепота – и цветки мать-и-мачехи.
Песни все еще звучали каждый вечер, но теперь все чаще их время отнимали насущные заботы. После свадеб птицам надо было срочно вить гнездо, и повсюду суетились молодожены. Многие пары уже отложили яйца, и матери высиживали птенцов, гадая, кто появится на свет, на этот раз – сыновья или дочери, и на кого они будут похожи.
Лесные Мыши вняли постоянным уговорам Лягушки о пользе речного воздуха и решили это лето провести на даче, построив небольшой садовый домик. Конечно, старую квартиру они оставили за собой все равно, ведь у мышей всегда несколько домов, они очень осторожны. Но, как оказалось, даже и им нужны новые впечатления.
Домик построили на самом берегу, в зарослях камыша и осоки, из прочных, но легких листьев камыша. Мама Мышка была очень довольна и говорила, что никогда и нигде ей не спалось так сладко. Кладовые же решили сделать чуть поодаль, в глинистом берегу.
Словом, у всех было дел по горло, и только Лягушка бездельничала с утра и до вечера, весело загорая и купаясь в самые жаркие часы, охотясь, как только проголодается, и моментально опуская подводную лодку на дно, как только веяло прохладой.
Вот и сейчас Лягушка удобно развалилась в шезлонге, закусывая только что пойманной стрекозой. Моховик, не любитель такой пищи, все же проводил на подводной лодке много времени.
Он пристрастился к ловле рыбы, часть из которой предпочитал запасти на зиму.
- Неужели зимой тоже надо есть? – лениво заметила Лягушка, прислушиваясь к звонкому ку-ку, доносящемуся из лесу.
- А как же! И не только нам самим, - вмешался Отец Мышь, - Ведь надо кормить все семейство, а дети так быстро растут, и аппетит у них чудовищный.
Тут Отец Мышь поделился с друзьями тревогой: ни дать ни взять, у соседей соловьев случилась беда. Ведь кукушка никогда сама не высиживает и не кормит своих птенцов. Она предпочитает подкладывать яйца в гнезда других птиц, сама же живет все лето без забот и хлопот.
- А ее птенцы такие прожорливые, что обычно выбрасывают из гнезда всех остальных названых братьев и сестер, - сокрушался Отец Мышь, - И тогда бедные, несчастные родители вынуждены кормить только его, его одного, зная, что, едва окрепнув, он навсегда их покинет…
- В прошлом году так и получилось у Дроздов, а я ведь говорила, что кладку нельзя оставить ни на минуту, - добавила Мама Мышка, - А теперь, похоже, соловушка высиживает кукушонка!
- И очень глупо делает, - вмешался в разговор невежливый Прудовик, - Я всегда говорил, что семьей обзаводиться не следует.
Гораздо важнее в жизни покой и тишина, а не жена и дети. Скажите ей, чтобы она просто бросила яйца, и не будет никаких трудностей и забот. А то еще попадет в когти Сове или в лапы Лесной Кошке, пока занимается такой ерундой!
Прудовик от негодования еще глубже забрался в домик и нырнул на глубину. Мышки всплеснули лапками – оно конечно, холостякам свободнее живется, но ведь хорошо, когда есть, кому любить тебя, есть, кому предупредить об опасности!
Но разговор не клеился, и вскоре повисло неловкое молчание. Прудовик невольно нарушил Главный Закон, который свято соблюдают все, кто живет в Лесу или на Запруде, в воде, на деревьях или под землей. У каждого из обитателей есть свои Враги, и никто никогда не называет зря их имен. Но, если есть угроза нападения, то предупредить сородичей и друзей – Святой Долг.
Для Лесных Мышей, и мелких птиц, и лягушек Враги – это Сова, и Коршун, и Лесная Кошка, и Лиса, и Барсук, а холодными зимами – даже Волк. Если Страшный зверь заметит след мышиных лапок на снегу или порхание подраненной птицы в воздухе, то налетит, вонзит в тело острые зубы или когти и унесет в логово, чтобы съесть Добычу.
А для стрекоз, мошек, кузнечиков, гусениц Враги – это птицы, белки, и мыши, и лягушки. Все, кто хватает насекомых на лету, заманивает в ловушки и сети, пожирает личинки.
В Лесу Волк никогда не станет дружить с Ежом или Мышкой, а Стрекоза – с Лягушкой. Все знают, что многие и многие Ежи, Мыши, Белки и Лягушки станут добычей Врагов, и все учатся спасаться от опасности – убегать или прятаться. Но все равно не всех удается уберечь, поэтому у зверей всегда много, очень много детенышей.
- Да уж, в прошлом году нашу норку разрыла Лиса, и погиб целый выводок малышей, - с грустью вспомнил Отец Мышь, - Жене самой еле – еле удалось спастись.
- Зато после я с младых зубов учила дочек и сыновей – нору надо рыть глубже, и выходы делать как можно дальше друг от друга, - с гордостью заметила Мама Мышка, - И все мои малыши стали взрослыми!
- Вырасти-то, они выросли, но судьба Голубого Мышонка очень меня беспокоит, - почесал в затылке Отец Мышь, - Я даже думал посоветоваться с Кротом…
Голубой Мышонок, старший сын Лесных Мышей, вырос храбрым, быстрым, трудолюбивым и хитрым. Но у него с детства проявилась странная особенность – он любил выдумывать что-то новое, мечтал о необычном, и, воплощая мечты, часто забывал о здравом смысле.
Именно он подарил Маме Мышке на день рождения не только вкусную сливу, но и букет цветов; именно он пытался готовить из желудей не только старую добрую желудевую кашу, но и конфету, обмакнув желудь в мед… Это настораживало Лесных Мышей, потому что в Лесу, чтобы выжить, надо строго следовать обычаям.
- Новое обычно не доводит до добра, - сокрушалась Мама Мышь.
Кроме всего прочего, Голубому Мышонку уже исполнился целый год, - для Мышей это самый разгар молодости, - но он все еще не женился!
- Я еще не встретил ее – самую красивую, нежную и добрую девочку-мышку, - объяснял он.
Вот почему Лесных Мышей так расстроили речи Прудовика, что они поспешили проститься и уйти.
*** *** ***
- Как странно, - задумчиво протянула Лягушка, - А меня никто не оберегал, когда я была маленькой…
- Как это? – удивился Моховик, - Где же ты родилась?
- Я вылупилась из икринки здесь, на Запруде, - ответила Лягушка, - Сначала я была головастиком. У меня еще не было лапок, и я могла жить только в воде. Нас было много, очень много, моих братьев и сестер… сначала… и мы сами постепенно учились прятаться от хищных рыб.
- А что было дальше?
- Чуть позже у меня выросли лапы, и я постепенно стала выбираться на берег и учиться прыгать по твердой земле, - улыбнулась Лягушка, - Но у меня еще некоторое время оставался хвост. Вскоре он отвалился, и это было совсем не больно, но мне стало немного грустно… все-таки я к нему привыкла.
- И это все?
- Нет, еще не все. С тех пор я быстро росла, пока не выросла. Сама. Мы, Лягушки, слишком хладнокровные существа, чтобы обзаводиться семьей, возиться с головастиками…
Словно в подтверждение ее слов, из воды вынырнула Щука и разом проглотила целый десяток головастиков. Прудовик, наблюдавший за этим, чуть выглянул из своего домика, хотел было злорадно рассмеяться, но не успел. Его куда-то потащил мощный поток воды, и он даже не сразу понял, что Щука проглотила и его.
*** *** ***
В ту ночь Моховику плохо спалось: гному снилось, что его постель покачивается и куда-то плывет, плывет, плывет… да к тому же остывает, становится все холоднее.
- Наверное, я в гостях у Лягушки, - подумал сквозь сон Моховик, - Но как же у нее все-таки сыро в лодке! Надо попросить у хозяина теплый плед, да и горячий чай мне сейчас не помешает.
Но Лягушка почему-то стала брызгать Моховик в лицо холодным лимонадом, а вместо теплого пледа вылила ему в постель ведро холодной воды. Моховик отбивался от глупой и неуместной шутки руками и ногам, в конце концов, упал с кровати, ударился об пол и… проснулся.
Прошло несколько минут, прежде чем гном понял, что никакой Лягушки тут нет. Он не в гостях, он дома, - и с потолка падают капли холодной воды! Дождь залил уже почти всю спальню!
Моховик бросился спасать телевизор и магнитофон,
затем попытался затащить на шкаф обувь и половички, которые уже почти плавали в воде. Но вода все прибывала и прибывала.
Тогда Моховик бросился вниз, в уже затопленные кладовые, - и разом открыл несколько запасных выходов, расположенных под корнями дерева и ведущих под землю. Вода шумным потоком устремилась туда.
Теперь ее впитает лесная земля, постепенно выпью корни деревьев и трав. Они незаметно, день за днем, питаются влагой земли – водой и растворенными в ней минеральными веществами, которую вода взяла из земли. Так гномы размешивают в чашке горячего настоя из трав ложку варенья или меда.
Моховик поднимал из погреба для просушки уже третий бочонок, когда в дверь отчаянно постучали. На пороге стояли Лесные Мыши.
- Извини, что беспокоим тебя без приглашения, сосед, - смущенно заявил Отец Мышь, - Но выхода у нас нет. У нас в норе, честное слово, хуже, чем зимой!
- Я еле-еле успела одеть младших детей, - добавила Мама Мышка.
Испуганные мышата, совсем малыши, толкались носами в мамин живот и тихо хныкали.
- Конечно, входите, вам надо было прийти ко мне сразу же, и с черного хода – там суше, - Моховик бросился накрывать на стол.
- Да в то-то и дело, что дождь заливает все наши подземные галереи, - пожаловался Отец Мышь, - Мы-то сразу же, как случилась беда, бросились в Запасной Дом, ну ты знаешь, туда, на Песчаную горку. Запасы там в целости, а в остальном ничуть не лучше, чем на Запруде. Так что мы только время зря потеряли.
- Тут уж я решила срочно бежать к нашим замужним дочерям, может быть, им нужна помощь, - уточнила Мама Мышка, - Но к нам успел прибежать Голубой Мышонок. Он сказал, что уже видел сестер и что у них все в порядке.
- Но как же он нас напугал! Он ведь сначала бросился искать нас в летнем домике, на даче, и в своем безрассудстве переплыл на плоту всю Запруду! Хорошо, что Лягушка ему сказала, куда мы отправились…
- Кстати, а где же Лягушка? – перебил Моховик.
Хозяин и гости уже пили чай, стараясь уютнее устроиться в гостиной, то есть с лапами и ногами забравшись на мягкий диван или кресло, сидя на тумбочке или на журнальном столике. Моховик попробовал было затопить печь, но отсыревшие дрова давали больше дыма, чем тепла, и их погасили.
- Лягушке хорошо – она тут же ушла дно, под воду, - объяснил Голубой Мышонок, - Меня с собой звала, но я ведь не умею дышать жабрами. Хотел было попроситься в дом к Водяной Крысе, она же нам дальняя родственница, но уж больно сильно бурлила вода у входа в ее норку.
- Все опасности уже позади, - улыбнулся Моховик. |
