Дул резкий, холодный северный ветер. Его порывы силились сдуть с головы теплый платок, холод, словно огнем, обжигал щеки. Ветер принес тяжелую, вязкую сырость. Мелкая ледяная крупа забивала нос, проникала под одежду, заставляла глаза слезиться. Яна, сгорбившись и засунув руки в карманы, зябко дрожала на автобусной остановке. - Идет? - нетерпеливо спрашивал дядя Петя. - Не идет, - отвечала Яна. Девочка мечтала, что автобус не приедет никогда. Ведь он должен был увезти маму в большой город Саранск, а оттуда - в далекую, непонятную Москву. Там есть Кремль, Мавзолей и Храм Христа Спасителя, а теперь мама будет там работать. То есть не в Кремле и не в храме, конечно, а на большом рынке, куда ее обещал устроить дядя Петя. Мама заработает много денег и купит Яне краски и книжки с картинками. Раньше Яна жила вместе с мамой, папой, бабушкой и дедушкой. Еще в доме жила рыжая кошка Маруська, во дворе в будке - собака Полкан, в хлеву - коровы Рыжуха и Белка, в сарае - поросенок Харитон, а на птичнике - безымянные куры и гуси. Но дедушку год назад положили в больницу, и он вернулся оттуда с каким-то желтым лицом, долго лежал в постели, а потом исчез, и мама с бабушкой долго плакали. Вскоре папа уехал на стройку в Москву и не вернулся, хотя обещал привести Яне куклу - настоящего младенца. Харитона зарезали прошлой осенью. Яна боялась его и совсем не жалела, потому что боров часто съедал забредавших к нему маленьких гусят и цыплят. Девочке стало жалко и страшно, когда однажды на двор вошел высокий, черноволосый дядька и увел Рыжуху и Белку. Мама поджала губы и быстро спрятала деньги под клеенку. Яна плакала, и бабушка тоже всхлипывала и причитала, закрыв лицо руками: - При Васе разве остались бы мы без коровушек?! Теперь вместо молока бабушка покупала сладкую сгущенку в синих железных банках. Яне лакомство понравилось. Когда никто не видел, она опускала в банку и палец и вынимала длинную, тягучую молочную дорожку. С пальца тянулись тонкие сладкие нитки, и нужно было спешить слизать их языком. Месяц назад на поселковую почту, где работала мама, пришло какое-то страшное Сокращениештатов, и маму уволили. Яна иногда представляла себе, как она выгонит из деревни это Сокращениештатов - страшного лысого старика с бородавкой на носу. Будет бежать за ним по дороге и бросать камнями, пока тот не уберется, откуда пришел. Только бы поскорее вырасти! Мама уже не уходила утром разносить письма и газеты. Соседи приходили к ней вечером, долго пили чай на кухне, вполголоса обсуждая что-то непонятное. Через неделю мама сказала, что ей нужно поговорить с дочкой по-взрослому. - Я должна уехать, малышка, - мама посмотрела Яне в глаза, - Я скоро вернусь. - Точно? - спросила Яна, - А когда это будет? - Месяца через три, - подумав, ответила мама, - Время быстро пройдет. Не капризничай, будь умницей. Так надо. Яна плакала тогда не очень. Потому что плачь или не плачь - все равно не поможет. У них с бабушкой нет денег, а значит, к зиме не будет теплых сапожек, а к чаю сахара и печенья. Тут уж ничего не поделаешь. - Автобус идет! - радостно закричали мальчишки. Мама встала и подняла рюкзак. Дядя Петя поспешно докуривал сигарету. - Еще не скоро. Гололед, - спокойно заметил он. - Слушайся бабушку, - поспешно сказала мама. Что-то тяжелое и горячее зашевелилось в груди девочки. Там рос, рос и рос, поднимался все выше и выше горестный всхлип. Яна старалась сдержать его, но всхлип не сдавался, и сейчас, когда автобус медленно полз в гору, всхлип вырвался на волю, а по щекам потекли горячие слезы... - Ну вот. Развели сырость, - крякнул дядя Петя. Мама прижала Яну к себе. - Я же скоро приеду. Ну не реви! Яна боялась, что мама, как и папа, никогда не вернется из Москвы. Спросить напрямую она не решалась - ей казалось, что бабушка и мама могут рассердиться. И сейчас они простились, и соседка обещала проводить девочку домой. Бабушка и внучка зажили вдвоем. Каждое утро бабушка вставала первая, растапливала печку и спешила накормить птиц и собаку. Яна быстро одевалась, умывалась, подметала и мыла пол в кухне и накрывала на стол. Ведь она была уже большой девочкой, ходила во второй класс. Тетя Рая приносила им с бабушкой свежие газеты, и бабушка и внучка всегда ждали, что вместе с газетами прилетит и письмо или телеграмма от мамы. С этого ожидания начинался каждое утро. После завтрака девочка с друзьями спешила в соседнее село, в школу. Детям приходилось идти через темный, заснеженный лес. Но ведь нельзя же построить школу только для четверых детей. Впрочем, детям вовсе не было страшно. Утром они рассказывали друг другу жуткие истории о леших и кикиморах, и у девочек сладко замирало сердце. А днем, после уроков, можно было не торопиться домой, и дети подолгу играли в лесу в салки и прятки, скатывались на животе или спине с высоких обледенелых горок. Не у многих ребят есть такой простор для игр, как у Яны, Ларисы, Сережки и Васьки! Иной раз друзья вываливались в снегу так, что их шубки покрывались ледяной коркой и не гнулись. Дома их приходилось вешать над печкой, чтобы они оттаяли. Конечно, в лесу легко можно было заблудиться, простыть и заболеть воспалением легких. Но дети хорошо знали дорогу. Да старшие и не ругали их за вымокшую одежду. Ведь скоро ребята станут взрослыми и должны будут уехать в город, или пойти работать в колхоз, в МТС или на молочную ферму, или наняться на кирпичный завод. Так почему бы не повеселиться, пока есть время! После обеда бабушка тщательно вытирала кухонный стол, стелила на него старую газету, и Яна принималась за уроки. Девочка старалась учиться как можно лучше, чтобы порадовать маму хорошими отметками. Кто знает - вдруг мама решит, что двоечница ей не нужна, и останется навсегда в городе? Вечером наступало самое хорошее время. Тихо бормотал телевизор, бабушка что-то перешивала или штопала, а Яна играла. Под высокой железной кроватью у девочки жили три дочки, три ее куклы. Самую большую и красивую куклу зовут Белоснежкой. Пока девочка в школе, она сидит за столом и пьет чай из фарфоровых чашек. А близнецы Саша и Паша еще маленькие, и днем они спят в кукольной кроватке. Иногда бабушка велела Яне зайти после школы в магазин за хлебом и сахаром. Ведь бабушке трудно зимой идти так далеко. и даже дожидаться автобуса тяжело, потому что в холода у нее ноют кости и распухают колени. Обычно она приходила в большое село только один раз в месяц, чтобы получить пенсию и заплатить за электричество. А бывало, что Яна забегала на почту, как в те времена, когда там работала мама. Вот почему в тот день Яна возвращалась домой одна. Сумрак уже спустился на лес. Яне становилось жутко вслушиваться в сухой треск деревьев, а снег так поскрипывал под ее сапогами, что все время казалось - кто-то крадется сзади. Девочка резко обернулась. Никого. - Да что это я, - сказала Яна. Голос показался ей чужим и незнакомым. Вдруг странную тишину прорезали истошные крики. Девочка хотела броситься бежать, но ноги будто приросли к тропинке. Приглядевшись, Яна заметила, что вороны гоняют внизу, у самой земли, длиннокрылую рыжеватую птицу. Девочка перевела дыхание. Окруженная со всех сторон птица приземлилась и распушила перья. Вороны продолжали наседать. Птица беспомощно озиралась по сторонам. Спасения не было. Тогда она зашипела, как кошка. Самая нахальная ворона ухватила птицу за крыло и повалила на бок, потащив за собой. Вороны будто только этого и ждали. Они дружно накинулись на побежденную. Девочка схватила палку и поспешила на выручку. Увидев близко человека, вороны тут же разлетелись. Они расселись на соседних деревьях, продолжая орать от возмущения. Серые разбойники никак не желали успокоиться! Жалкая, растрепанная жертва оказалась ушастой совой. Через минуту она оставалась на месте, глядя на спасительницу испуганными желтыми глазами. Наконец сова неловко, боком снялась с места и поспешно плюхнулась на ближайшую лиственницу. Это было не слишком надежное убежище. Но совы умеют сидеть торчком, прижавшись к стволу, и на этом фоне становятся совсем незаметными. Но на земле оставался кто-то еще! Совсем молодая ворона, почти птенец, сидела, как-то неловко повернув голову. Одно крыло у нее явно было сломано. Было очевидно, что вороненок обречен на гибель. Яна колебалась всего лишь миг... Девочка осторожно подняла раненую ворону и завернула в шерстяной шарф. Птица так ослабела и испугалась, что не сопротивлялась. Ее сородичи с криками кружились над головой девочки. Яна бросила бежать. - Странная причуда, - заметила бабушка, - Зачем в доме ворона? - Ну бабушка! - умоляюще протянула Яна, - Пусть она останется совсем ненадолго! Девочка прижала руки к груди. - Ее все равно сожрет кошка! - решила бабушка, но, заметив, как задрожали у внучки губы, смягчилась: - Ладно, пусть остается. Я молодая была - у нас парни голубей разводили. И нравилось! Ворону назвали Каркушей. Ей постелили в картонную коробку газет и старых тряпок, удобно пристроили птичий лазарет около печки. Яна насыпала ей в мисочки пшена и налила воду, но первое время птенец ничего не ел. Ворона сидела, нахохлившись и спрятав под крыло голову. - Не выживет, - решила бабушка. Почуяв в доме птицу, Маруська возмущенно фыркнула. Она крадучись подбиралась к вороне и осторожно трогала лапкой край коробки. Приходилось тряпкой выгонять кошку из комнаты. Яна очень волновалась за больную. Каждый день, приходя из школы, она спрашивала: - А как Каркуша? Постепенно ворона отогрелась. Однажды Яна сидела у печки и ела бутерброд с колбасой. Вдруг вороненок громко каркнул. Птенец открыл ярко-красный клювик и требовательно посмотрел на девочку. Яна отломила кусочек колбаски и засунула вороненку прямо в рот. До сих пор девочка не знала, что вороны тоже любят мясную пищу. С этого дня Каркуша принялась клевать зерно. А вскоре она уже, требуя корм громкими криками, мела все подряд: и кусочки плавленого сыра или сала, и оставшеюся на дне банки тушенку, и вареную картошку из супа, и сырые яйца, и хлеб. Аппетит у нее оказался очень хорошим! Раньше ребята смеялись над Яной. Они не понимали, что с вороной тоже можно дружить. Тем более, что лесная стая не простила девочке вырванную у них сову. Теперь серые разбойники, заметив Яну, поднимали переполох и даже пытались нападать, так что приходилось пробегать часть пути как можно незаметнее и быстрее. Когда Каркуша окрепла настолько, что смогла вылезать из коробки, она всюду следовала за Яной. Летать ворона еще не могла, но ходила очень быстро и так забавно топала! Теперь ребята завидовали Яне. Они специально приходили в гости, чтобы посмотреть, как Каркуша пристраивается на плече у Яны и заглядывает в учебник. Васька сказал, что тоже обязательно заведет себе какую-нибудь птицу. Даже Маруська привыкла к вороненку и больше не пыталась напасть. Бежали недели. В начале марта бабушка получила посылку из Москвы. Там были новая одежда, вязание для бабушки, цветные маркеры и белый плюшевый медвежонок для Яны. Девочка так скучала по маме, что иногда писала ей письма. Вот только отправить их было нельзя - маминого московского адреса Яна не знала. Каркуша любила смотреть, как девочка аккуратно водит ручкой по бумаге. - Мы с тобой похожи, - заметила Яна, - Обе живем без родителей. Между тем весна все увереннее вступала в свои права. Снег днем уже начинал подтаивать. Кое-где в поле он уже начал чернеть. С крыш свесились длинные тонкие сосульки. Только по ночам еще кружилась метель и ветер тоскливо завывал в трубе. Крыло давно зажило, и Каркуша совсем поправилась. Теперь это была молодая, но взрослая ворона. Все чаще и чаще она летала по комнате и тоскливо смотрела в окно. - Бабушка, - спросила вечером Яна, - Может быть, Каркуше пора возвращаться в лес. Бабушка внимательно посмотрела на девочку. - Ты сама догадалась? - Сама, - удивилась Яна и добавила, - Я тут подумала, вдруг она тоже скучает? - Ты умная девочка, - ласково ответила бабушка. В день, когда прилетели грачи, Яна отнесла Каркушу на лесную опушку, где когда-то вороненок выпал из гнезда. Каркуша сидела на снегу и удивленно смотрела на девочку. - Лети, - сказала Яна, - Ты теперь большая и должна вернуться в стаю. А я буду думать, что ты унесла наши письма моей маме. Каркуша несколько раз подпрыгнула, расправила крылья... и взлетела на верхушку ели. - Кар, кар! - прокричала она. - Кар! Кар! - ответила ей стая. Яна медленно побрела домой. Девочка знала, что поступила правильно. Вороне гораздо лучше жить в лесу, чем в избе. Но все же Яне было грустно. После школы она не играла, а долго стояла у окна и смотрела на улицу... Вдруг на дороге показалась какая-то женщина. Скорее всего, городская. У них в деревне ни у кого не было такой светло-бежевой дубленки, и черной шляпы с широкими полями, из-под которой выбиваются светлые локоны, и кожаного чемодана. И все же незнакомка очень напоминала кого-то... Женщина подошла к калитке... - Мама, мамочка! - закричала Яна и прямо в тапочках бросилась во двор. Это действительно была мама! В тот вечер было столько поцелуев, и объятий, и разговоров, и подарков, как будто бы снова наступил Новый год! ...На другой день, когда дети возвращались из школы, из леса вдруг вылетела ворона и села Яне на плечо. - Спасибо тебе, - прошептала девочка.
