Я лежу здесь, мне мокро и холодно. Большие капли, рождающиеся высоко в небе, падают прямо на меня, возле меня, на все вокруг. Проходящие мимо люди называют это дождем. Они иногда наступают на меня. Дети чаше делают это просто так, ради веселья. Взрослые же смотрят на меня с презрением, иногда тоже пинают. Но дворник, я узнал о его существовании месяца два назад, никогда не забирает меня. Он забрал всех, с кем я успел познакомиться, но не меня. Я выжжен безжалостными солнечными лучами, растоптан жесткой подошвой полных презрения людей, я весь в грязи и мутной воде. От меня прежнего ничего не осталось. Я лишь блеклая бумажка, что ждёт своего неизбежного конца. Такого же грязного и бесчестного, как весь окружающий нас мир...
Когда-то давно я был красивым. Просто неотразимым и блестящим, у меня были друзья. Мы жили в одной коробке и постоянно общались. Нас даже можно было назвать семьей. И, Боги, как же я скучаю. Я помню всех их, с каким вкусом они были, о чем думали вечерами, чего страшились. Больше всего я сдружится с Микки. Не знаю, как он узнал это имя, но оно ему приглянулось. Знаете, он сам по себе был другим. Не таким, как все остальные вокруг. Мечтателем, что-ли... Он грезил о том, как нас вытащат из этой пластиковой упаковки, как мы увидим настоящий свет и почувствуем дуновения ветра. Я тогда ещё не понимал, о чем он говорит, но искренне хотел узнать. Ведь те чувства, что просыпались в Микки при упоминании его мечты, нельзя выразить словами.
Мы, а точнее наш дом, стояли на витрине, но далеко позади остальных. Каждый из нас мечтал оказаться поближе к краю, чтобы увидеть наконец свет, который, казалось, заливал все пространство. Как-то раз я спросил Микки, чем это ему не свет, а он ответил: «Я хочу увидеть солнце, друг, я хочу почувствовать губительное для себя тепло. Эта холодная никчемная подделка никогда не сравнится с ним, слышишь? Никогда не забывай это». А ещё мы хотели увидеть лица людей, ощутить прикосновения их рук. Почувствовать себя нужными, знаете? Мы видели лица работников, которые переставляли нашу коробку с места на место, но это не то. Это не сравнится с тем чувством, которое возникает внутри, когда наконец осознаёшь: он выбрал тебя. Не соседнюю коробку, а именно тебя. Но это лишь малая часть того, по чему я действительно скучаю.
Слишком часто я в последнее время вспоминаю тех, кого когда-то считал семьей. Хотя почему когда-то. Несмотря ни на что, я все ещё люблю их. Возможно, у них не было выбора? По крайней мере, я очень хочу в это верить. Я пытаюсь думать и вспоминать только хорошее о них, ведь толка от плохого в моем положении нет. Но перед глазами упорно встаёт эта картинка. Из раза в раз. Я не могу забыть полный презрения и решительности взгляд Микки. Я все ещё чувствую, как он выбрасывает меня из кармана той женщины, что купила нас и уже успела попробовать некоторых, в том числе и меня, вместе с остальными никому уже не нужными фантиками. И после каждого воспоминания внутри вновь что-то обрывается, хотя я даже не понимаю что. Ведь все, чем я был, давно пропало. В чем вообще тогда смысл существовать таким как я? Чтобы быть минутным увлечением очередного человека, который даже не позаботится о тебе после того, как нагло вырвет твои внутренности? Хотя я слышал, что люди даже друг за другом редко ухаживают, что уж говорить о простых конфетах.
Я не знаю, где сейчас нахожусь. Знаю лишь то, что я здесь очень долго. Я видел, моя некогда яркая внешность изрядно потускнела. Теперь она отливает желтизной, а былого цвета нет и в помине. Но тогда светило ослепительное солнце, поэтому тут нечему удивляться. Солнце... Интересно, как там Микки? Он ведь мечтал его увидеть. Как сложилась его судьба? Что он делал, после того как бесцеремонно отправил меня на верную смерть? Может ему повезло больше? Нет, я не должен об этом думать. Это не моя забота.
Один из его последних знакомых говорил, что скоро начнётся осень. Это была маленькая бумажная коробочка из-под сока. Она была очень милой. Часто рассказывала смешные истории об их с братом жизни. Но в один из дней на неё наступил какой-то человек и выкинул ее. Было жалко. Она помогала мне забывать о Микки и моей семье. Но Коробочка успела в общих чертах рассказать, какова она, эта осень. И мне стало страшно. Но сделать с этим я ничего не мог. Лишь молиться кому-то, чтобы меня наконец забрали. Я видел, как так делают люди, когда им страшно. Но чертов дворник словно специально не обращал на меня внимание. Очередное проклятье. Когда же это закончится?
Осень очень красива. Листья меняют свой цвет и становятся такими яркими, что от солнца слепит глаза. Жаль со мной уже так не получится… Все вокруг чудесным образом преображается, и почему-то в лучшую сторону. И каждый день все смешивает краски мира, создавая непередаваемый портрет осени. И я честно восторгался этим художником. Пока не начали падать капли с неба, а с ними жуткий холод, ветер и грязь. Словно четыре Всадника Апокалипсиса, они пришли за мной, чтобы наконец спасти. И перед собственным концом я буду думать лишь о том, смог ли увидеть Микки красоту ранней осени или же нет? Воплотил ли этот мечтатель в жизни свои идеи? И неважно, что я хотел стоять бок о бок с ним. Я тот, кто я есть, и я там, где я должен быть.
Я часто думаю об этом. О том, кем когда-то был. О том, что был любим... И о том, кем я являюсь сейчас. Кто же знал, что мир такой несправедливый? Как будто я мог догадаться, что на самом деле в таких, как я, любят лишь начинку. А упаковку, то есть фантик, за ненадобностью просто выбрасывают и не задумываются о последствиях. Ведь ты уже никто, просто мусор. Но я ведь тоже живой. И я тоже хочу, чтобы со мной считались. Но кого это волнует? Мир несправедлив и жесток, но я не в праве гневаться на него. Ведь я всего лишь грязный выцветший след былого величия, преданный семьей. Я не заслуживаю этого. |
