Олег Болтогаев (с)
Осенний полёт
Ближе к осени наши гуси стали летать.
Я очень удивился и обрадовался.
Мне сразу захотелось сказать об этом маме.
Но Вовка отговорил меня.
- Твоя мать обрежет гусям крылья, - сказал он.
- Зачем? - наивно спросил я.
- Чтобы они не могли летать.
- А что плохого в том, что наши гуси будут летать?
- Они могут улететь, - авторитетно заявил Вовка.
- Куда они полетят? Разве им у нас плохо? - удивился я.
- Осенью на юг летят дикие гуси. Ваши гуси тоже захотят
лететь, но не смогут, если им обрезать крылья.
Я посмотрел на наших гусей. Вспомнилось, как мы покупали их.
Это было ранней весной. Тогда гусята были все одинаковые.
Пушистые, тёмно-желтые. Домой мы везли их в автобусе.
Шесть новосёлов ехали в большой коробке, которую держала на
коленях моя мама, а ещё два гусёнка сидели в небольшой
кастрюле у меня на руках. Один из этой парочки мне сразу
понравился. Он был чуть темнее остальных.
Я вспомнил, что мы купили свежий хлеб и, отломив от буханки
небольшой кусочек, немного помял его и поднёс к клюву гусёнка.
Он слегка вытянул шею и деликатно слопал моё угощение.
Так мы и подружились.
Гусята росли быстро.
Мама даже ставила мне их в пример.
- Видишь, как они быстро растут? - спрашивала она.
- Вижу, - отвечал я, глядя на гусят.
- А почему? - задавала мама наводящий вопрос.
- Потому что они хорошо кушают, - вздыхал я, поскольку знал правильный ответ.
- Вот и ты должен хорошо кушать!
Но мне не хотелось хорошо кушать.
Мне хотелось бегать с приятелями.
А ещё мне нравилось пасти гусят.
Я брал книжку с картинками и шёл следом за гусятами.
Точнее, они шли за мной. Куда я - туда и они.
Пернатые передвигались не спеша, с достоинством.
Им была хорошо известна цель нашего путешествия:
большой луг у речки. Там росла трава-мурава,
которую гусята просто обожали.
Я садился на пенёк и читал книжку.
А гусята всё насыщались и насыщались.
Потом они подходили ко мне и располагались рядом.
А серый гусёнок забирался ко мне на колени.
Пернатых клонило в сон, и они прятали головы
под крылья.
Так мы и жили всё лето.
Вскоре мои подопечные сменили жёлтый пух на белые перья.
Мой любимец тоже обновил одёжку, однако остался серым.
Поэтому я стал называть его - Серый.
Однажды, когда мои гуси мирно щипали травку,
Вовка напугал их. Радостно крича, он побежал
по лугу. Гуси бросились в сторону, замахали
крыльями и... полетели.
По-моему, они сами испугались своей дерзости.
Пролетев метров десять, наши гуси приземлились и
долго и возбуждённо гоготали, очевидно, обсуждая
случившееся.
С тех пор они стали летать.
Сначала понемногу, а потом всё чаще и чаще.
Я сразу заметил, что мой Серый летает лучше всех.
Очевидно, другие были жирнее и тяжелее, они почти сразу
приземлялись, а Серый делал ещё один круг над лугом.
- В нём много дикой крови, - сказал Вовка.
- Что это значит? - спросил я.
- Ну, он не такой домашний, как остальные.
Я задумался.
Это плохо, что Серый такой?
Нет! Просто он ближе к природе.
Я решил, что это хорошо.
Сказать по правде, я завидовал Серому.
Потому что мне тоже хотелось летать.
Казалось бы - чего проще: разбежался, раскинул руки-крылья,
поймал встречный поток ветра, слегка подпрыгнул и полетел.
Так я и стал делать.
Едва завидев, что мои гуси, махая крыльями, побежали,
я мчался за ними следом. Птицы пугались меня и быстро
взлетали, а мне именно это и было нужно.
Я бежал за ними следом, отчаянно махал руками
и мне казалось - ещё одно усилие, и я полечу.
Вся стая делала крутой вираж и садилась на луг,
в воздухе оставался лишь мой пернатый друг.
Летел он невысоко, а я всё бежал и бежал следом.
Лужок заканчивался, начинался школьный двор.
Серый летел над деревьями, над зданиями...
Я больше не мог бежать и обессиленно падал на траву.
Сердце выскакивало из груди, дышать было нечем, перед
глазами вспыхивали искры. Вот это я налетался всласть!
Но проходило немного времени, и над моей головой раздавался
громкий шелест, и рядом со мной приземлялся мой серый друг.
Гусь подходил ко мне вплотную. "Го-го-го", - строго говорил он.
Мне казалось, что он удивлён: почему это я не смог с ним лететь?
Я брал Серого за шею и притягивал к себе.
- Ты знаешь, - огорчённо шептал я. - Мне никогда не взлететь...
А потом мы шли обратно, на лужок.
Остальные гуси мирно щипали травку.
Они не знали, что мы с Серым пережили.
Но однажды случилось то, о чём предупреждал Вовка.
Высоко в небе раздался громкий гогот, и мой Серый стал
взволнованно смотреть вверх. Затем он разбежался, взлетел
и, сделав огромный круг, стал набирать высоту.
Я думал, что он, как всегда, вернётся.
Однако стая диких гусей заметила Серого и снизилась.
Некоторое время они летали над посёлком, словно приглашая
моего друга в свою компанию. Потом я увидел, что Серый
пристроился в хвост стаи, и они полетели. Стая становилась
всё меньше и меньше и, наконец, совсем исчезла.
Помнится, что у меня не было страха перед
разговором с мамой. Я знал, что так и скажу
ей, что Серый улетел с дикими гусями.
Меня печалила только одна мысль.
Почему он улетел без меня?
