Олень
остановился у жалкой лачуги. Крыша спускалась до самой земли, а дверь была
такая низенькая, что людям приходилось проползать в нее на четвереньках. Дома была одна старуха лапландка, жарившая при свете жировой лампы рыбу.
Северный олень рассказал лапландке всю историю Герды, но сначала рассказал свою
собственную - она казалась ему гораздо важнее.
Стенами
чертогов были вьюги, окнами и дверями буйные ветры. Сто с лишним зал тянулись
здесь одна за другой так, как наметала их вьюга. Все они освещались северным
сиянием, и самая большая простиралась на много-много миль. Как холодно, как
пустынно было в этих белых, ярко сверкающих чертогах! Веселье никогда и не
заглядывало сюда.
