Однажды мама нас бросила.
Я тогда был уже взрослым, накануне происшествия мне исполнилось восемь, поэтому помню историю в деталях.
Ночь была еще густа, но утро уже зажигало свет в окнах домов. Я лежал под пушистым одеялом, смотрел, как начинается новый день, и с сожалением вспоминал вчерашнюю ссору с мамой. На секунду мне показалось, что в коридоре кто-то ходит. Потом торопливые шаги прервал звук закрывшейся двери. Я знал, что сегодня суббота, значит, мама должна быть дома. Но удивило меня другое! По выходным волшебный запах пирожков или сырников застает нас с братом в кроватях. Сейчас же я принюхивался и ничего не чувствовал. Вкусных запахов не было и в помине.
Озадаченный я вылез из постели и прямо босиком устремился на кухню. Конечно, я понимал, как маме «понравится» босой сын, про бабушку вообще молчу, но тревога трясла сердце, как ветер осинку. На кухне меня никто не ждал. Завтрака тоже не было.
− Мама! Мама, ты где?
Тишина. Я старательно протер очки краем майки, огляделся по сторонам и убедился, что мама действительно ушла. Думаю, все потому, что мы с Генкой вчера ее обидели. За ужином я отказался есть котлеты. Терпеть не могу это мясо, вот бы всю жизнь одними только макаронами питаться. А перед сном Генка заявил, что больше не будет ходить в садик. Он там спать не любит и игрушки свои теряет.
Вот вчера, например, машинку гоночную взял, а обратно не принес. Машинка, между прочим, была когда-то моей любимой. Я ее целый месяц в портфеле на уроки носил, и с ней ничего не произошло. Генка вчера взял и сразу потерял. Да, папе бы такой расклад не понравился. Это же его подарок! Жаль, что папа до Нового года в командировке, иначе купил бы еще одну такую. Тогда маме можно было бы не рассказывать о пропаже. Пусть думает, что ничего не потерялось.
Обойдя домохозяйство, я встревоженный вернулся в комнату. Генка безмятежно сопел в своей кровати, не подозревая, какое несчастье постигло нашу семью. За окном страшно засвистел ветер, мокрый снег ударил в окно. Я залез к Генке в кровать погреться, моя то постель уже остыла, а у него тут Аргоша, наш йоркширский терьер, как грелка.
− Убери свои холодные ноги, − запищал брат.
− Геночка, я тебе сейчас такое расскажу. От нас мама ушла! Одни мы с тобой остались, братишка.
Гена тут же сел на кровати и заморгал, потирая глаза.
− Мамачка, ты где? – со слезами в голосе закричал он.
Снова в ответ тишина. А потом он как заревет! Да так громко. И слезы катятся по щекам крупными каплями. Я его таким расстроенным только один раз видел, когда ему прививку делали. Но он тогда был совсем крохотный, даже не разговаривал еще.
Светает, 7:35. Мне пришлось умыться, одеться и проделать те же манипуляции с братом.
− Почему так рано, я еще спать хочу, − снова запищал Генка.
− Сначала маму найдем, потом выспишься.
На кухне мы установили, что еды в холодильнике много, даже салат какой-то имелся. Он смотрел на нас из мисочки и призывно пах солеными огурцами. А еще на столе, к своему удивлению, мы увидели пухлое тесто. Значит, мама хотела сделать пироги. Стоп! Если она хотела уйти, то не стала бы возиться с тестом.
И тут меня осенило. Мама нас не бросила, ее похитили!
Теперь я воображал всякие ужасы: что маму связали и посадили в подвал, что она умирает от голода и ей очень холодно.
− Есть хочу. Где мама? Давай ей позвоним.
− Ген, ее похитили. Быстро завтракай, − я поставил перед братом чай и печенье.
− Давай будем ее спасать?
− Обязательно!
− Как настоящие спасатели? С собакой?
− Да! – я неуверенно посмотрел на Аргошу, который, вероятно, весил чуть меньше приличной кошки.
− У нас есть спасательный план?
− Пока нет, но будет.
Если честно, я вообще, не знал, что надо делать в таких случаях. Вот если дети теряются, то взрослые идут в полицию. Думаю, нам туда же надо, но сначала я хотел обыскать наш двор. Вдруг мама просто гуляет.
Время мучительно тянулось. В 7:50 мы с Геной решили, что пора выдвигаться на поиски. Оделись, сделали бутерброды в дорогу. Колбасу не нашли, поэтому просто посыпали хлеб сахаром. Взяли лыжи, вдруг в парк пойдем, по снегу на них легче. Я в кино видел, что разведчики всегда на лыжах по лесу передвигаются. Стоим в коридоре, обуваемся. И вдруг замок приветливо сделал «щелк-щелк». На пороге стояли счастливая мама и Дед Мороз, от которого почему-то пахло папиным одеколоном. Аргоша подозрительно ласково посмотрел на Деда и завилял хвостом. И тут Генка снова как заплачет и как прыгнет на маму.
− Мамачка, мы думали, что тебя украли! | 
