Стоял грохот железных колёс. Бешеное количество людей, проводящих своих родственников. Некоторых я знал лично, из них большинство – моих друзей. Я запомнил хорошо слёзы моей матери и бабушки. Я не понимал, почему они плачут, ведь всего год меня не будет, да и у них есть мой младший брат. Женя стоял около мамы и играл в телефон и, думаю, совсем не понимал что происходит, уж сильно он был увлечён игрой. Я потрепал его по голове и на прощание дал ему хороший такой подзатыльник, на что он обиженно надул губы и дальше увлёкся игрой. Женщины всё также плакали. И вот сигнал: нужно отправляться. Я поцеловал маму и бабушку, а младшему сказал, чтобы он помогал им. По-быстрому заскочил в вагон, скинул вещи и из окошка помахал на прощание.
Ехали мы примерно часов 7 до пункта назначения. Дорога была не из лёгких, так как я не привык ездить на такое большое расстояние. В вагоне я уже успел познакомиться с новыми приятелями. Как оказалось, довольно не плохие ребята. Мы болтали обо всём, вкусы и хобби у нас оказались похожие, поэтому проблем в общении у нас не возникло.
Сразу после прибытия нас проводили на центральный пункт сбора, где всех еще раз обследовали врачи и протестировали психологи, а также обыскали на предмет спиртного или других запрещённых веществ. Дали номер нашей команде, с которой я ехал в вагоне №65, и отправили в общий зал. Делать там особо было нечего. В общем зале сидело около 500 человек, потому что там даже яблоку негде было упасть, зал был полностью забит. Некоторые парни сидели в телефонах, некоторые просто разговаривали друг с другом, а некоторые смотрели телевизор, чему я немного удивился: неужели даже здесь есть телевизор. Где весь тот ужас, что я читал в интернете про армии? Раз в минут 30 сержанты-контрактники громко выкрикивали номер бригады, незамедлительно поднималась группа призывников в несколько десятков человек и уходила куда-то за двери. Сразу освобождалось место в зале и становилось легче дышать. Через час выкрикнули ещё фамилии, из которых была моя и некоторых моих товарищей по бригаде. Мы прошли по коридору и остановились около кабинета №28. Все заходили по одному. Через ещё час образовалась моя команда №14-а, которая ехала на одну воинскую часть.
На следующий день, после приличного завтрака мы отправились на свою часть. А отправили нас в Хабаровск. Ехали мы на пригородном поезде, где кроме нас, солдатов, были и местные жители. Приехали мы поздним вечером и, как оказалось, нашего командира не было, он должен был приехать ещё до нас, но получилось так, что приедет он только к утру. Делать было нечего, и нашим сержантом было принято решение ночевать на запасных путях в загоне, где располагались вагоны.
Поместились мы в плацкартах по 4 человека. Я, конечно, присоединился к знакомым мне ребятам. Завязался ночной разговор. Мы и не заметили, как посреди нашего общения в вагон зашли ещё двое незнакомых мне парней. Как оказалось, эти ребята тоже вместе с нами в одной команде, но почему раньше я их не видел, показалось мне странным. Они сказали, что майор отправил их в этот вагон, так как другие забиты под завязку. На удивление парни были адекватные и общались нормально, без какой-либо кривизны. Один из новых ребят, звали его Сергей начал травить байки, про какую-то старуху, которая иногда ходит по коридорам корпуса. Мол, посреди ночи, когда проснёшься по естественной нужде, можно услышать стук деревянной палки о каменную плитку, точно идёт кто-то, а иногда и силуэт той старой женщины. Точно никто не знает, откуда она взялась, но ночью служивые не рискуют выходить, хотя и находятся смельчаки, которые говорят, что это всё сказки и ничего они не видели. В прочем, никто Сергею не поверил: люди все взрослые и ни кто из нас не верит в мистику. Были ещё истории и про весёлого командира роты, особенностью которого было то, что он носил с собой муляж гранаты. Иногда он неожиданно бросал её на землю, когда солдаты маршировали, или просто в какой-либо неожиданной ситуации, с криком «Вспышка справа/слева. Ложись». Нравилось ему смотреть, как солдаты с испугу разбегаются кто куда. Вот такие истории рассказывали. Не успел приятель начать свою историю как мы услышали грохот в соседнем плацкарте и крики «Урод! Иди сюда!». Мы сразу вскочили с мест и всей компанией ввалились в вагон, где увидели такую картину: трое ребят оттаскивают одного товарища от другого, которого держат ещё двое ребят. Мы с ребятами поправили шапки и спросили, что тут происходит? Ребята привели в чувства двух разъярённых товарищей и сказали, что те начали говорить о футболе, а команды у них разные и противники. Слово за слово и сцепились. Я не понимал, как можно драться из-за футбола, но всё же интересы у всех разные и всем не угодишь. Ещё поговорив немного мы легли спать.
На следующее утро приехал наш командир. На вид он был настоящий русский мужик с широкими плечами, массивным телосложением и густой бородой. Мы отдали ему честь, как принято в армии. Он с важным видом сказал, что направили нас не туда и следовало нам ехать до Улан-Уде, а потом до озера Байкала. Сказать, что все были в шоке это ничего не сказать, но вида при командире никто не подал. Слишком быстро нас переправили на другой поезд, раздали нам сухпайки и сказали служить Родине пока там. «Что ж, начальству перечить нельзя» - почесал голову сержант и отдал приказ переправляться на другой поезд. Путешествие обещало быть долгим…
Как было сказало, ехать нам надо было около двух дней. На этот раз в плацкарте мы расположились удобно и по четыре человека как положено. К слову сказать, в вагоне становилось с каждым часом всё холоднее, но мы старались не обращать внимание. Через 5 часов мы остановились около посёлка городского типа Архары и в поезд зашли новые люди. Среди них была довольно шумная компания из трёх девушек и двух парней, явно нетрезвого вида. Ворвались они в купе как к себе домой и уже из соседнего вагона были слышны звуки хорошего веселья. Проводник не раз приходил к ним и говорил быть тише, иначе высадят при первой же остановке. Компания заверяла, что они будут тише воды ниже травы. Где-то в купе послышался детский плач, а компания продолжала свой «банкет». Мне это окончательно надоело, и я сказал своим приятелям, что стоило бы навестить шумную компанию. Они охотно согласились со мной, так как терпеть это было уже невозможно, и тем более они мешали другим пассажирам. Мы, как подобает, постучали в вагон. Когда зашли, то в нос сразу ударил запах дешёвой водки и сигарет. Мы попросили сначала вежливо, но они на это ответили нам тишиной, как будто нас нет. Из их вагона доносились сплошная ругань, и звуки разбитого стекла. Дошли мы до проводника и спросили когда будет следующая остановка. Мужчина ответил, что через минут 25-30. Нам ничего не оставалось, как ждать. По окончании времени мы прибыли на остановку около какой-то деревни. Сил терпеть не было уже у ни кого в поезде. Ребёнок продолжал плакать. Решение было принято. Мы заявились без стука в их вагон и просто взяли их под руки и пытались вывести их из поезда. Один парень, что был в той компании, оказался довольно вспыльчивым и сильным. Он пытался вырваться, а когда это ему удалось, он ударил меня в нос. Надо сказать, что сила удара была хорошей, и я попятился назад. Я почувствовал, что из носа явно потекла кровь. Парень на этом не остановился, замахнулся ещё и получил я ещё и в челюсть. От такого удара я спустился по стенке и остался сидеть. Мои приятели, заметив это, скрутили его вдвоём кое-как и просто выкинули с поезда вместе с его компанией. Девушек просто спугнули. Компания, ругаясь и падая, ушли, куда глаза глядят. У меня в голове всё гудело и в глазах двоилось. Проводник предложил вызвать медика, но я отказался. Приятели помогли мне встать и я, чуть отшатнувшись, всё же удержался на ногах. Нам хлопал, кажется, весь поезд, что не могло меня не радовать. Мне принесли полотенце, чтобы вытереть кровь. Теперь мы ехали в полном спокойствии и ребёнок уже не плакал.
Что ж, на самом деле приключений было намного больше, но эти были самыми запоминающимся и значительными. Могу с уверенностью сказать, что служить в армии не просто, но это время одно из самых драгоценных. Служить Родине, мамам, бабушкам и нашим младшим братьям, сёстрам - наш долг и обязанность, которую мы выполняем с честью и совестью. Жить, зная, что твоей семье не угрожает опасность – высшая ценность.
(История взята у моего брата Васильченкого Ивана Ивановича, который летом 2019 года поступил в армию на защиту Отечества) |
