Здравствуй, Надя!
Меня зовут Влад и мы с тобой не знакомы.
Да и как нам познакомиться – ведь мы с тобой родом из разных городов, жители разных стран и, даже больше – мы с тобой из разного времени.
Я пишу тебе из 2020 года – из того времени, когда письма, простые письма на бумаге, писать уже в диковинку, когда люди окружены благами цивилизации и различными технологиями и в то время, когда слово «война» кажется чем-то бесконечно далеким и ненастоящим, и у моих ровесников в основном ассоциируется с компьютерными играми.
Да, я пишу из того времени, где дети не думают о том, смогут ли они сегодня поесть или поспать, а если смогут, то, что и где.
Самой большой трагедией в жизни у нас может стать разве что полученная «двойка» по школьному предмету или недостигнутый спортивный норматив, и, быть может, «разбитое сердце» в «романтических отношениях».
Мы живем, учимся, развиваемся, растем охваченные своими заботами, волнениями, строим планы на будущее, радуемся, огорчаемся, огорчаем и радуем, но очень редко во всей этой кутерьме задаем себе простой вопрос – благодаря кому мы имеем возможность жить в нашем 2020 году?
Поэтому я и пишу это письмо.
Я пишу его девочке Наде, в июнь 1941 года, моей ровеснице, девятилетнему ребенку, которой и так не повезло потерять родителей в самом начале своей жизни, а судьба уже приготовила ей новые испытания, которые страшно просто представить простому человеку.
Я пишу в октябрь 1941 года худенькой, невысокой девчушке Наденьке, которой еще играть бы в «дочки-матери», да прыгать в «классики», а она уже принята в состав партизанского отряда и стала разведчицей. Я пишу именно той, которая вместо того, чтобы гулять с друзьями по улице города, держа в руке эскимо, переодетая нищенкой выведывает важные секреты в самом центре отрядов фашистских оккупантов.
Это письмо быстро повзрослевшей девушке Надежде, в конец февраля 1943 года, которой вместо внимания сверстников, школьных учебников и юных планов на будущее, достались десятки успешно выполненных партизанских заданий: спасенный от смерти командир, нечеловеческие фашистские пытки, из-за которых она дважды была на волосок от гибели и практически потеряла зрение.
Я пишу уже взрослой женщине Надежде Александровне, в 1960 год, вместо наград и внимания 15 лет молчавшей о своих военных подвигах и лишь по стечению обстоятельств о них рассказавшей.
Я пишу юному герою Великой Отечественной войны Наде Богдановой, чей жизненный путь и недетские воля и мужество потрясли меня до глубины души, заставили задуматься о цене свободы и той жизни, что окружает нас теперь.
Это письмо – попытка сказать тебе, Надя, пусть запоздало «СПАСИБО», за то, что без тени сомнений обменяла свое детство на ужасы войны, внеся свой немалый вклад в Великую Победу.
Говорят, что люди не умирают, пока жива память о них. И я хочу, чтобы такие люди, как ты, жили вечно. Пусть наша память, память потомков будет залогом этого.
В самом начале письма я отметил, что мы с тобой незнакомы, но, как видишь, я немного слукавил - не знаешь меня только ты, а я о тебе знаю достаточно. Достаточно для того, чтобы не спать ночами, думая, а смог ли я заплатить столь высокую цену, защищая свою Родину…
Очень надеюсь, что смог бы.
На этом прощаюсь. Спасибо за жизнь, Герой! |
