Татьяна Александровна Мезис
Родилась 8 августа 1938 года в Белоруссии, Славгородский район, Моголёвская область, деревня Устанное.
Отец Кузьменков Александр Иванович родился 1 июля 1907году д.Устанное, Моголёвской области, Славгородского района.
Мать Ухватова Акулина Ивановна, родилась в д. Хоронев,Моголёвской области, Славгородского района. Родители заключили брак 12 июля 1931 года. Отец наш не курил, ни пил, жили дружно и любили друг друга. Он работал бригадиром по строительству. Рождались дети: старший брат родился в 1932 году, следующая родилась я Татьяна в 1938 году, ещё брат Михаил его не помню, так как он умер маленьким. Но вот началась Финская война. Отца забрали на войну. Он был разведчиком. Мама говорила, что тогда писал письма домой. Зима тогда была снежная, и он ездил на лыжах на задания. Когда война с финнами закончилась, он вернулся домой. И вот настал 1941 год. 8 августа 41 года у нас родилась ещё одна сестричка Ева. Папку нашего сразу призвали в военкомат района и направили в область. Следом всех мужчин из деревни стали забирать на фронт. Остались одни старики, женщины и дети. Над нашей деревней стали летать немецкие самолёты, бросали бомбы. У нас у жителей были выкопаны землянки. Мы как услышим, что летит самолёт, то бежим гуськом в землянку. От страха у нас поднимались волосы на голове, которые становились как будто гвоздики. Самолёты бомбили хаты по выбору. А потом немцы заняли нашу деревню. И нас всех выгнали из хат. Мы жили в летней кухне или в сараях. Наши мамы, бабушки и дедушки работали при немцах на полях. В наших лесах находились партизаны. Они по ночам приходили в деревню и вредили немцам. После этого немцы пытали детей и жителей деревни, где находятся партизаны. Потом немцы на некоторое время покинули деревню. Мы старые и дети ушли в лес. Выкопали землянки в лесу и там жили, костры мы не разжигали, что бы немцы нас не заметили. Через некоторое время немцы вернулись в деревню. Не найдя жителей деревни, они отправились в лес на наши поиски. Ширина леса была около 4 километров. Немцы шли друг около друга с собаками. Они нашли лаз в нашу землянку.Немцы на нас кричали, стреляли. Когда нас всех вытащили из землянок, всех людей погнали в другую деревню. Маленькие дети плакали, кричали, боялись. На ночь нас всех загоняли в гумные помещения и закрывали двери. Всю ночь мы боялись, что гумно подожгут. Утром нас всех выгоняли из сарая и гнали дальше. У молодых женщин забирали детей, а женщин увозили на работу в Германию. Мы всегда очень боялись за свою маму. Когда к нам приближались немцы на машинах, они останавливали колонну с народом и быстро хватали молодых женщин, как звери. Чтобы нашу маму не забрали, она ложилась на землю и говорила нам, что бы мы садились нам неё. Таким образом, немцы её не замечали. Потом нас продолжали гнать дальше. В больших городах или селах они располагались на пол года или год. Немцы занимали дома, а нам приходилось жить где сможем. Из села уйти не было возможности кругом были патрули. Жили мы в банях по чёрному, у нас не было ни постелей, ни еды. Я и братик с сестрёнкой ходили по селу и просили еду. Часто приходилось выпрашивать еду у немцев. Некоторые нальют помои, другие остатки выльют нам в котелок, а некоторые пнут ногой так сильно, что мы подали с крыльца как щенята.
Дед собирал кишки, которые выкидывали немцы от убитого скота, промывал и варил. Наша мама помогала хозяйке которая дола нам приют в бане. В этой бане жили две семьи. Когда мама топила печь, нас она, садила под полок и закрывала пелёнкой, что бы дым не кусал нам глаза. Зима в 1941 году была очень суровой, у нас не было одежды. Очень страдала наша маленькая сестричка, которой было 2 месяца, ей нечего было есть, у мамы от страха, голода и холода не было молока. Фашисты топтали сапогами наши деревни, города и села. Люди умирали от голода, болезней и пыток. Когда мы били в оккупации, то у нас умерла бабушка, мамина мама, и родная тетя. Их похоронили на чужой земле. У тёти осталась дочь, её тогда было 3 года. Мама забрала её к себе. Но вот, наконец Белоруссию освободили наши солдаты, на которых без слёз невозможно было смотреть. Вымотанные, уставшие, замученные. Гимнастёрки на плечах белые, саленные. Солдаты шли пешком и тащили тележки с пулемётами. Жители выносили им воду, а у кого был хлеб, отдавали им. Немцы бежали как собаки. Это был 1944 год. Освобождённые русские сразу отправились на свою родину. Солдаты всех нас предупредили, что бы мы шли только дорогой и не сворачивали ни в право, ни влево, так как всё кругом было заминировано. Я не помню, сколько мы добирались до своей деревни, но когда мы до неё добрались, то деревни не было, от неё ничего не осталось. Всё было сожжено, только печи стояли разрушенные. Кругом валялись снаряды, большие воронки от бомб. Все сады и деревья были поломаны. Солдаты долго разминировали нашу деревню и убирали снаряды. Но война продолжалась, а жить нужно было дальше. Мы дети и мама строили себе землянки. Инструментов не было. Лес пилить не разрешали. Мы с мамой ходили в лес, искали валежник и на тележке возили брёвна. Брёвна мы смазывали глиной. Крышу делали из соломы. Есть было нечего и неисчего, посуды не было, одежды не было, спать было не начнём. Мы находили банки из под консервов. Делали деревянные ложки. Мама варила суп из травы, но и траву было трудно найти, так как была осень. Я и братьям, ходили собирали гнилую картошку. Хоть она и воняла сильно, но мы её собирали, мыли на речке и ложили сушить на солнышко. Спичек не было. Когда к кому-нибудь возвращался с войны мужчина, там появлялся костёр и мы скорее бежали туда, что бы взять уголёк для разжигания своего костра. Когда картошка высыхала, мама толкла её и делала из неё лепёшки. Когда мы их ели, нам казалось, что ничего вкуснее нет на свете.
В деревне сразу стал организовываться колхоз. Мой старший брат пошёл в колхоз пасти телят. Однажды он и ещё несколько человек пасли скот. Телята ушли далеко. и брат пошёл их повернуть в другую сторону, так как поля ещё были заминированы. Он увидел игрушку на земле, как часы. Брат поднял игрушку и пошёл к костру, где сидели пастухи. Они стали рассматривать эти часы, а они взорвались в руках брата. Пастухи успели отбежать, а брату оторвало кисть руки и выжгло глаза. Его привели домой. Он был совсем беспомощным, но держался хорошо, не плакал, терпел, что бы нам, не было больно. На лошадях за 20 километров его повезли в больницу. Но на операции он умер. Мама была всё время рядом с ним. Её ели привели в сознание. Так моего брата не стало в ноябре 1944 года. Ему было 12 лет. После похорон внука, мамин отец, мой дед, сильно заболел. В декабре того же года его не стало. Нам очень было тяжело расставаться с родными, которые умирали, но жизнь продолжалась. Наш отец не вернулся с войны. И много солдат с нашей деревни не вернулись. Только похоронные бумаги приходили часто. Сколько было горя, слёз. Мы тоже получили извещение , что наш отец погиб в сентябре 1944 года. Но никто не знал где и как. Сколько мы его потом не искали, ездили в военкомат в Белоруссию. В 2007 году писали в передачу «Жди меня», но всё безрезультатно, даже косточек не нашли. В соседней деревне стоит памятник без вести пропавшим, там вписан мой отец Кузьменко Александр Иванович. На конец войны наша семья состояла из 6 человек. Мама ей было 36 лет, брат Дмитрий 8 лет, мне было 6 лет, Еве 3 года, а двоюродной сестрёнке 5 лет. Ещё с нами проживала бабушка, папина мама, она была старенькая и больная. Так прошёл один год, тяжёлый, суровый, голодный, холодный. Мы все работали не покладая рук. Одежды у нас не было. Обувь мы делали из лозы, обворачивали портянками ноги. 1945 году стали садить лён, жали ,ткали и мама иголкой шила нам штаны. Они были жёсткие, калённые, после них ноги были красные, стёртые. Позже мама шила нам платья и рубашки. Один раз мы работали на поле, жали серпом. Во время жатвы, я отрезала себе палец. Что бы мама не расстраивалась, я замотала его в платье и сквозь боль продолжала работать. Когда мама заметила кровь на земле, очень ругалась и кричала. Так мы продолжали жить. Но вот пришло время идти в школу. Сначала мы ходили 4 километра от деревни, потом 8 километров. Ходить было очень страшно, так как приходилось идти через лес, а после войны развелось очень много волков и они были очень голодные. Нам было очень страшно, но деваться было не куда. Мы строились гуськом человек 15 друг за другом, делали факелы из соломы и кричали что есть силы, чтобы волки нас боялись. Дойдем до школы, замёрзнем. Придем разденемся всё положим на печку и занимаемся, а когда отучимся идем домой. Учительница нас проводит маленько, и домой бегом, страшно, она тоже боялась волков.
Так мы прожили до 50-х. Там стало уже жить получше. Но всё приходилось делать нам, детям. В 1957 году жила в Манкийском районе,в деревне Выезжий-Лог. Там я вышла замуж. У меня родилось 2 детей. Позже в 60-х нас позвал в Тюхтет, работать в Лесхоз Пагин Валентин Алексеевич. С тех пор и посей день я живу в Тюхтете. Сейчас мне 77 лет. |
