В четверг 25 сентября мы вышли, как обычно, из дому. Я – в школу, папа в диспансер, мама – на репетицию. Ничто не предвещало беды – никаких тебе кошек на душе, никаких знамений судьбы и роковых тебе предчувствий. О том, что произошло в покинутом нами доме, мы узнали из пятничных передовиц и сводок криминальных новостей. Бабака же созналась в содеянном лишь задним числом - под давлением оперативника...

Папа говорит: - Надо нашей Бабаке имя придумать, такое… Существенное. Все-таки персона она в узких кругах широко известная. Паблисити – то, сё. Без имени ей не солидно. Все равно, что матросу без тельняшки или коту без усов. А мама в переднике ему: - Нормальное среднерусское имя – Бабака. Броское, звучное, три слога. Ты вслушайся только: Ба-ба-ка! Это же мелодия, это же поэзия!

Я когда про Бабаку в школе рассказываю, мне никто не верит. Учительница биологии Цецилия Артуровна  - женщина нервическая говорит: - Не хорошо врать, Косточкин. Говорящих собак в природе не существует. Будешь врать – пойдешь по кривой дорожке. Блюди себя смолоду.А я ей: - В природе, может, и не существует, - говорю, - а у меня в квартире одна есть. В прихожей на коврике живет, на отсутствие аппетита не жалуется.

Дядя Сева плутоват и эгоцентричен. Хлебом его не корми – дай искупаться в лучах славы. Дядя Сева приставляет большой палец к кончику носа и задирает его кверху. Но душа жаждет масштаба – одного носа ей мало. Средним и указательным пальцами дядя Сева оттягивает нижние веки вниз. Притом он раздвигает от  уха до уха свой удивительно подвижный рот и произносит сакраментальное:  - Ыыыыыы!

- Одно дело – борьба с противником, другое – с самим собой. Это две разные ипостаси. Мы тогда зачет сдавали – через козла на маты прыгали. Все прыгнули кроме освобожденных и Колготковой Нинели. Она от козла отвернулась и в окно глядит. А там монтер в полуботинках на столб лезет – рисковый человек.