Мама Мышка давно обратила внимание, что Отец Мышь с каждым днем
становится все более угрюмым и раздражительным. Он вставал все позже и
позже, перестал делать зарядку по утрам.
Пришлось довольно долго кричать и стучать, прежде чем за дверью
послышались осторожные шаги, и сонный голос Отца Ежа недовольно спросил,
кто ломится в чужой дом в такую погоду.
Время текло незаметно в домике Моховика, потому что хозяева старались не
оставлять Голубого Мышонка наедине с грустными мыслями. В свою очередь,
тот оказался отличным партнером по настольным играм и приятным,
остроумным собеседником, который знает много забавных анекдотов.
В верхней прихожей домика мохового гнома
есть окошко под самой крышей, маленькое, почти слепое, но в него можно
все же разглядеть, что делается на белом свете. И сейчас Моховик стоит
на стуле и смотрит – а почему бы и нет?
Каждую
весну, в начале мая, едва окончательно сойдет снег, вся семья уезжает на дачу.
«Открываем сезон на фазенде», как шутит папа.Мама и папа радуются, что могут
выбраться из города на свежий воздух, потому что свежий воздух – это здоровье.
Бабушка и дедушка рады, потому что они очень любят возиться в саду.
Пора сбора урожая закончилась. Потянулись
скучные дни, когда каждое утро все в Лесу просыпаются все позже и
позже, вечерами ложатся спать раньше и раньше, да и днем дремота и
усталость одолевают все чаще. Гномы, белочки, мыши уже стараются как
можно реже покидать домики и норы, ведь наверху холодно и сыро.
Прошло
несколько недель после свадьбы, когда Моховик и Малинка вернулись из
свадебного путешествия. Медовый месяц они проводили в гостях у Сосновых
гномов. Родные
места встретили их знакомым уютом, как будто ничто не изменилось за
время отсутствия их обитателей, - и все же Лес стал немного другим.
Полдень друзья провели на Запруде, ища в
воде спасения от зноя: на верхней палубе лодки Лягушки так здорово
отдыхать от купания, дыша прохладой и освежаясь мороженым. Солнце
палило нещадно, обжигая треснувшую от зноя, пыльную землю, но в
раскаленном воздухе уже ощущалось особое, грозное предчувствие перемен.
Отец Мышь подталкивал в спину сына.
Голубой Мышонок так ослабел от страха, волнений и радости, что с трудом
держался на ногах. К счастью, в карете бывшего пленника ждала Малинка,
уже приготовившая еду, питье и лекарства на все случаи жизни. Карета
неслась вперед, подскакивая на кочках и ухабах, а девочка быстро привела
пострадавшего в порядок – лаской, утешением, сочувствием и укрепляющим
настоем рябины.
В первые минуты неволи бедный Мышонок не до конца понял, что попался. Доев
сыр, он попытался поднять решетку обеими лапками, но она даже не
шевельнулась. Тогда Голубой Мышонок лег на спину и попытался надавить на
нее всеми четырьмя лапками. И вновь – никакого результата. Тогда
Мышонок сел к решетке спиной и попытался давить на нее изо всех сил,
всем весом своего маленького тельца. Прочная сталь даже не дрогнула.
Голубой Мышонок все больше времени
проводил на дачных огородах, и не только из-за вкусных, сочных листьев и
овощей. Любопытный и общительный, он быстро познакомился со всеми, кто
живет рядом с человеком.
Пожар спалил часть Поля и несколько
старых берез на опушке, опалил листву и ветки кустов, - и стих, не сумев
совладать с сырой лесной почвой, но разговоры о нем не стихали еще
долго. Никто из полевых гномов не остался без крова, но многим полевым
мышкам пришлось срочно рыть себе новые норки. Никто так и не узнал,
откуда появился огонь без грозы и молний, и многие считали, что сухую
траву подожгли люди.
Вскоре все в Лесу заметили, что у
Моховика появилась странная привычка: он полюбил гулять в одиночестве.
Нет, он по-прежнему отправлялся за ягодами, грибами и семенами, любил в
свободное время ходить в гости и принимать гостей у себя. Но все чаще и
чаще гном стал уходить в поле или на опушку Леса.
Солнце еще не взошло на макушку Лета, но с
каждым днем раздавало жаркие поцелуи все щедрее. День становился все
длиннее, ночь – короче, затяжные дожди сменились короткими, теплыми
грибными дождиками, которые, обрызгав и освежив листву, часто даже не
могли промочить траву под деревьями и кустами. Вода в Запруде прогрелась
так, что Моховик купался каждый день по целому часу, пока по коже не
начинали бегать мурашки.
Ливни, наконец, закончились. Бурные ручьи
несли в Запруду щепки, прошлогоднюю траву и сорванные листья. Лесные
обитатели покинули убежища и спешили, кто напиться чистой дождевой воды,
кто – склевать вылезшего из-под земли червяка. Иные приводили в порядок
свои дома, гнезда и кладовые.
Снова раздался громкий стук в дверь – пришли двое маленьких, испуганных ежонка. -
Простите, сударь, что мы решили прийти к Вам, видите ли, заблудились и
знаем, что Вы очень добрый, - дрожащим голоском, но вежливо произнес
тот, что постарше.
Дни сменяли друг друга, и постепенно
очарование первых теплых дней ушло, растворилось, перестало тревожить
сердца. Юность еще не исчезла, но она затаилась в зарослях бурно
цветущей, благоухающей сирени; закрылась, как вуалью, пушистой тополиной
метелью, сбросила на землю хрустящие березовые сережки.
Ночь становилась все короче, и все позже в
синеющей глубине неба загорались яркие звезды. От теплой, влажной земли
поднимался пар, пахло пыльцой, хвоей и прелой листвой, когда Моховик,
Лягушка и семейство Лесных Мышек пили чай на парадном крыльце домика
Моховика.
Однажды весенним ясным утром моховой
гномик – Моховик - проснулся очень рано и почувствовал смутное
беспокойство. Нет, в доме все было в порядке: утренний кофе со сливками и
пряниками, как обычно, был вкусен, и мягкое кресло перед телевизором
манило в свои теплые объятия. И все же Моховику вовсе не хотелось
домашнего уюта и теплого, блаженного покоя.
- Опять у тебя в дневнике тройка, - сердился папа, - Позоришь нас перед всеми! А ведь можешь учиться отлично! Димка на всякий случай надул губы и чуть не заревел: - Да-а-а… а как быть пятерочником, если
головы всего три? Вам, взрослым, хорошо – у Вас девять… а у учителя
вообще двенадцать голов, и все разумные…
