Пока Света болела, в городе произошли важные перемены. Всюду - в детском саду, на почте, в магазинах, на улице и во дворе - поселился особый, почти неуловимый, но очень веселый Невидимка.
Теперь Света ходила в детский сад, и каждый день мама забирала ее все позже и позже. Сначала мама приходила на утреннюю прогулку, через несколько дней забирала ее сразу после обеда. Потом Света должна была оставаться в группе до самого вечера...
Гости прощались в прихожей. Света слышала, как они благодарят папу и маму за чудесный вечер, обнимаются и целуются. А потом громко захлопнулась дверь лифта - и все уехали вниз.
После завтрака мама варила борщ. Картошка, свекла, морковь и лук кучками лежали на кухонном столе, а Света и Смешок смотрела, как острый ножик быстро - стук-стук-стук о разделочную доску - снимает с овощей кожуру, нарезает их кружочками, соломкой или кубиками.
Вечерами мама наливала в ванну воду, распускала в ней душистую пену и разрешала Свете поплескаться. А потом папа заворачивал ее теплое пушистое полотенце и на руках нес в постель. Если папа не слишком устал, а такое бывает часто, то он обязательно почитает на ночь сказку. Когда же у него будет очень хорошее настроение, он расскажет Свете какую-нибудь интересную историю о том, как он давным-давно был маленьким мальчиком.
Света уже большая девочка. Ей давно пора ходить в детский сад, но взрослые сокрушались, что это невозможно - нет места, очередь не дошла. Свете очень хотелось каждое утро уходить в садик, как взрослые ходят на работу. И вот, наконец, ее желание исполнилось - загадочное место нашлось.
Эту историю я услышал в поезде от попутчика. Тогда прокладывался газопровод вдоль железной дороги Ивдель-Обь. Недалеко от посёлка Пелым сооружалась газокомпрессорная станция, где он был в командировке как представитель Харьковского турбинного завода.
Май. Люблю я эту пору весны. В воздухе
разливается аромат набухающих почек и первых весенних цветов. Все в
природе пробуждается и живет в каком-то ожидании. Ни комаров, ни мошек,
ни прочего гнуса. Зайдешь в лес - не надышишься. Цветут подснежники,
сон-трава, медуница, молодое разнотравье как зеленый бархат.
Вечерело, в лесу уже было сумрачно. Мы
шли квартальной просекой. Внезапно впереди с дерева слетела крупная
птица, казалось, что её крылья задевают деревья. Вначале мы приняли её
за глухаря, но потом, по характерному бесшумному полёту, поняли, что это
крупный филин.
Мы только вышли из машины и спустили со
створки собаку, как она подняла зайца и, заливаясь, погнала. Лай,
однако, быстро оборвался, стало ясно – собака потеряла след, на языке
охотников «скололась». Пошли по следу, который привёл нас к большой
скале, отвесно обрывавшейся к реке. Возле скалы крутилась собака,
изредка поскуливая, как бы оправдываясь, что не может найти след.
Наверное, медведь. Мы плыли по глухой
лесной речушке. Медведя заметили метрах в двухстах. Он вышел на берег,
отряхнулся от воды, и пошёл в нашу сторону. Перестав грести, мы плыли
по течению. Когда расстояние сократилось метров до пятидесяти, медведь
нас увидел и остановился. Не было в его взгляде ни злобы, ни страха,
одно любопытство.
В конце апреля стояла на редкость тёплая
погода, а в ночь на 2 мая выпал снег. На свалке бытового мусора
собрались все прилетевшие птицы. Мелкота возилась в отбросах, чайки с
криками носились в воздухе и только вороны, рассевшись на ближайших
соснах, лениво переговариваясь между собой. Над ними кружились пять
коршунов.
Это лето выдалось на редкость
засушливым. В лесу ни одного гриба. Как-то на охоте я случайно зашёл в
«разрез» - огромный ров, вырытый при промывке золота лет
двадцать-тридцать тому назад. И в нём я обнаружил очень много грибов,
маслят и рыжиков. Грунтовые воды увлажняли почву, а густой молодой
сосняк не давал влаге испаряться. Неожиданно вылетел рябчик. Искать его
в гуще деревьев не имело смысла, да и надо было поспешить на стан.
Летним вечером, когда южный ветерок шепчется с соснами за холмом, а в
саду тихо щебечут серые юркие птички, Иван любит посидеть один в круглой
беседке. Он берет с собой книгу с папиными сказками, почитает немного, а
потом откладывает в сторонку. Иван мечтает. Белоснежные паруса детских
грез наполняют радужные и чистые надежды. Конечно, Иван вырастет, и
станет…знаменитым вратарем? Отважным путешественником?
Все любят поговорить. И в странной семейке, как ни странно, тоже любят
обсудить всякие там интересные темы за ужином. Когда все, наконец,
собираются вместе, после тренировок и работы. Говорят Кастинсы о
прочитанных книгах, о фильмах, о скором приезде бабушки из Калининграда,
о хоккее. Да мало ли о чем можно поговорить с близкими людьми! Но если
вдруг Илзе начинает: «А Ирма, ну, та, что в веснушках, такая
неуклюжая…».
У маленького белого домика семьи Кастинс почти нет недостатков. Кроме
одного – единственной ванной комнаты во всем доме. Маму это проблема не
очень волнует, она встает и уходит раньше всех. Папос тоже просыпается и
умывается раньше детей. Да и ложатся спать родители намного позже. Но
вот между Иваном и Лизкой идет самая настоящая «умывательная» война,
первая часть которой приходится на утро, а вторая – на вечер.
